В три минуты восьмого я почувствовал, что его не будет. Тут же я услышал звук поворачиваемого ключа в двери — мама-Рита, и раньше, чем она вошла в квартиру, раздался телефонный звонок. Я буквально содрал трубку с аппарата.
— Алло! — крикнул я.
После паузы она сказала:
— Здравствуй.
— Здравствуй… — И глупо добавил: — Это я.
— Я узнала.
И опять пауза… Я спросил:
— Ты откуда?
— Я из автомата. Я сажусь в метро, через двадцать минут буду на площади Мира.
— Да.
— Прощаюсь. — Она повесила трубку.
Все. Как обрезало. Но всё было ясно.
— Я вас поздравляю, — сказала мама. Она, незаметно для меня, уже вошла в квартиру, на кухню, и уже разбирала свои хозяйственные кошелки с продуктами.
— С чем, мам? — Это Митька. Он всегда помогает ей разбирать сумки с продуктами. Рыцарь. Ходить за продуктами не ходит, занят мировой наукой, но помогает разбирать продукты — всегда. Еще бы, восьмой класс, а шпарит по вузовским учебникам.
— Похоже, я через две-три недели вас бросаю. — Это мама.
— Как это? — Это, для порядка, я.
— Командировка. Длительная.
— Это как же?! А мы?! Одни?!
— Ну как? В семье еще отец есть.
— Вот это да! — говорю. — Разве ж на твоей работе не знают, что у тебя двое чудесных детишек?
— Отчего — знают! Знают также, что один из них практически несамостоятелен… — Она смотрит на Митяя.
— Это я-то? — Явно возмущен.
— А второй, — говорит мама-Рита, — наоборот, все умеет в состоянии купить необходимый продукт и минимально умеет готовить: яичница, пельмени…
Я шел очень быстро. Почему-то мне казалось, что опаздывать не просто нехорошо, некрасиво или не хочется, но просто невозможно, а ведь после звонка Региши я немного задержался. Последние пятьсот метров я буквально летел: мимо магазинов «Цветы» и «Обувь», мимо парикмахерской и кинотеатра «Смена» на Садовой, мимо ларечка, где мы сто лет назад с Регишей пили пепси, через Московский проспект и по площади Мира — быстро, быстро, к метро. Я был мокрым от дождя и снаружи и изнутри, вернее — под курткой, под свитером, и быстро поднялся по широким ступеням метро под козырек — Региши не было. Я стал вышагивать взад-вперед, поглядывая иногда через прозрачные двери будки телефона-автомата на человека в кожаной куртке и кожаной кепочке, который кричал в трубку: «Цирк?! Это цирк?!.. Я привез в автофургоне удавов из Душанбе!»
Резко я обернулся — на три ступеньки выше меня стояла Региша.
