— Это же жутко грустно, так вот влюбиться, как она, — сказал Пирожок. — Жутко грустно. В чистом виде блюз.
— Да, конечно, — сказал Нинуля, — и все же…
— А я на днях начну строить катамаран, — вдруг ляпнул я. — Ну, не я сам, а с одним симпатичным дядькой.
— Катамаран — это кто такой? — спросила Нинуля.
— Ладно нас разыгрывать, — сказал Пирожок. — Не верю, что ты этого не знаешь. Ты все на свете знаешь. Потрясающе! — добавил он. — Егор, это потрясающе!
— Нет, мальчики, правда, я не знаю, что это за зверь.
— Ну, это яхта такая, — сказал я, — Но у обычной яхты один корпус, а у катамарана — два, параллельных, понятно я объяснил?
— Понятно-то понятно, но зачем два корпуса?
— Хм… Не знаю, Нинуля. Может, потому, что он тогда широкий получается, устойчивый, его перевернуть ветру труднее, можно побольше парус поставить — наверное, в этом дело.
Нинуля сказала, что вроде бы она все поняла, все замечательно, тебе можно позавидовать, Галкин, ты отрастишь бороду, заведешь трубку, и, обрати внимание, Егорушка, кто-то машет тебе во-он с той скамейки ручкой. Какая-то оч-чень красивая девочка!
Я поглядел, куда она показала. Региша! Там сидела Региша, Ирочка, Корш и Гусь. Рукой мне, конечно, махала не Региша, а Ирочка. Уже идя к ним, я, кажется, осознал, что иду; вроде бы я бросил на ходу Нинуле и Ванечке, что, мол, я сейчас, скоро вернусь…
— Привет, — сказал Гусь. — Стив велел нам тебя найти.
— Странно, — сказала Региша. — Я же сказала Стиву, что Егор деньги внесет.
Я молчал. Я ничего толком не понимал. Гусь сказал:
— Ты, парень, напрягись. Деньги не великие, пятьдесят рублей. Стив вот что сообразил. Если, говорит, все внесут поровну, получается, что у лодки нет хозяина. Он предложил внести в основном свои деньги, а с нас по пятьдесят, но хозяином лодки будет он. Понял?
— А зачем вообще вносить, если лодка будет его? — спросил я.
— А логика в том, что каждый, кто внес по полтиннику, имеет право сам брать лодку, когда надо. По договоренности.
— Понял, — сказал я. — Плата за пользование.
— Мы это обсудим. Позвони мне завтра, — сказала мне Региша.
— Во сколько?
— После школы, в три.
— Хорошо. Но я не знаю… телефон…
— Понятно. — И она назвала номер своего телефона. Дважды.
…После все мы двинулись вдоль Марсова поля в сторону Невы. Шли как-то вразброд, я — ближе к Регише. Пересекли улицу Халтурина и вышли на набережную, потом — в сторону Эрмитажа. По набережной пришлось идти более компактно, я притормозил, и Гусь с Коршем и Ирой оказались впереди, я и Региша — сзади. Я немного схитрил и, добавляя по капелюшечке, замедлял шаги так, чтобы Региша не заметила: в результате мы немного поотстали от идущей впереди троицы.
