Нефертити. «Книга мертвых» | страница 23



Я посмотрел на свои руки и увидел, что теплый солнечный свет позолотил их.

— «Поскольку он изливает на меня свои лучи, даруя жизнь и власть на веки вечные, я построю на этом месте для Атона, отца моего, Ахетатон», — процитировал Хети и улыбнулся: — Этот бог повсюду с нами.

— Кроме ночи.

— Бог плывет во тьме Потустороннего мира, господин. Но он всегда возвращается, нарождаясь для нового дня.

— Памятуя об этом, не следует ли нам продолжить путь? — спросил Тженри, которому до смешного наскучило зрелище поклонения.

Они пошли впереди, пробираясь сквозь толпу, я — за ними.

С умыслом это было сделано или нет, но посещение нового храма и лицезрение молящихся сбило меня с толку. Да, до тебя доходят слухи о новой религии и о том, как мы, воздевая руки, должны теперь поклоняться солнечному диску. Да, ты обсуждаешь все «за» и. «против». Да, тебе приходится задумываться о своем положении и будущем. Для некоторых это вопрос жизни и смерти, тогда как большинство из нас предпочитают делать то, что от них требуют, и жить дальше своей жизнью. Но теперь я не знаю, что и думать. Стояние на солнце никогда не было разумным занятием.

Выйдя из храма, мы свернули налево, на Царскую дорогу, и вскоре оказались перед Большим дворцом. Этот комплекс соединялся с Домом фараона большим крытым мостом с квадратными арками для проезда под ним повозок и колесниц. В средней части моста, над толпой, находился большой балкон.

— Окно явлений.

— А-а…

— Из которого наш Владыка одаривает подарками.

— Вы получали подарки, Хети?

— Вот это ожерелье, господин. Прекрасная работа. И материалы великолепны.

Хети коснулся золотых нитей и лазуритовых бусин. Ожерелье было далеко не такой тонкой работы, как украшения Маху, но все равно красивое и дорогое.

— Вы, должно быть, здорово потрудились, чтобы заслужить такой подарок.

— Он очень надежный, господин, — вставил Тженри, у которого такого ожерелья не было.

— Я преданный, — сказал Хети.

Они переглянулись.

— Вот мы и пришли — Большой дворец, — с чувством, словно владелец оного, произнес Тженри.

8

Пройдя через сторожевые ворота, мы ступили на широкий двор, тянувшийся в направлении реки. Увидев ее вечерние воды, беспрерывно меняющие свою окраску, и услышав женский крикливый хор водоплавающих птиц, я воспрянул духом. А надо мной, обращенные к реке, снова возвышались статуи Эхнатона и Нефертити. Мужчина и женщина, изваянные в виде богов.

Мы свернули направо, в примыкающий двор, а затем еще раз направо, в приемную. Дорожка у меня под ногами была расписная: красивый водный поток с рыбами и цветами, камнями и бабочками. Мы приближались к самому сердцу дворца, мимо нас проходило все больше и больше чиновников — высокопоставленных лиц в одеждах из тонкого белого льна. Они быстро оценивали меня, с любопытством, бесстрастно и неприветливо, как чужака в этом городе. Без сомнения, здесь все друг друга знали, но друзьями не были.