Меня удивило отсутствие на улицах толпы, суматохи, людей, поглощенных обычными и разнообразными каждодневными заботами. Казалось, это место служит единственной цели: усердие в обслуживании и прославлении Эхнатона и его царственной семьи — вот на что была направлена вся деятельность. И это придавало городу ощутимое и бросавшееся в глаза своеобразие, словно сутолоку и краски уличной жизни Фив приглушили, почти отказались от них; здесь каждый знал о статусе и власти всех остальных. Это был не город, а скорее грандиозный храм и дворцовый комплекс с пристройками для нужд повседневной жизни. Красивый город, представляющий собой огромную и поразительно искусную поделку.
Но по мере того как мы углублялись в сеть городских улиц, он представал менее организованным и совершенным, чем показалось на первый взгляд. Новизна заключалась в том, что пилоны внутренних дворов и святилищ ослепляли, поскольку были побелены, но зачастую не украшены. Иероглифы на стенах оставались незаконченными. Целые кварталы в центре города находились в стадии строительства. Уродливые леса скрывали то, что наверняка будет присутственными местами или храмовыми комплексами. Тысячи рабочих трудились на всех уровнях построек. Широкие временные мостки и дорожки переходили в пустынные дороги или терялись среди камней и пыли. В северных и южных пригородах я с удивлением обратил внимание на изящные виллы, выстроенные рядом с жалкими лачугами. Первые гробницы и святилища, высившиеся на пустой каменистой площадке на краю цивилизации, рядом с поселком рабочих, предположительно являлись городским некрополем. В самом центре располагался главный район города с храмовыми комплексами, посвященными Атону, и конторами государственных чиновников. Величина этих зданий — а они действительно казались такими же массивными и господствующими над местностью, как и храмы, — служила указанием на истинную сущность данного города; я слышал, что в них хранились самые большие архивы секретных папирусов, где-либо собранных. Я страстно желал познакомиться с этим дворцом тайн и вез с собой рекомендательное письмо. Целью сосредоточения такого объема сведений может быть только власть. Возможно, несмотря на свой впечатляющий облик, этот город зиждился на том, чтобы наводить страх на своих жителей.
Другое ошеломляющее впечатление — и этому можно только порадоваться, потому что жара невыносима даже для меня, — это вода повсюду. Обычно, ступив на берег после речной прохлады, попадаешь в толчею и пыль. Но здесь не так. Даже камни улиц и стен казались свежими и чистыми и блестели так, словно их тоже напоили водой. Сначала привлекал внимание ее шум — она струилась, невидимая для глаз, под ногами прохожих. Затем — зелень и свежесть садов и молодые деревья, высаженные вдоль улиц. Я увидел смоковницы, финиковые пальмы, священные фруктовые, а также рожковые и гранатовые деревья. Быть может, в этой невероятной столице всегда сезон фруктов.
