— Так точно, товарищ капитан третьего ранга! — гаркнул Довбыш, вскакивая с табуретки.
— Не так громко, здесь же не рейд, а больница, — улыбнулся Рыбаков. — Тогда изготовьте бронзовые чеки, а вы, — взглянул он на Бондарука, — доложите обо всем командованию.
…Люди ушли, а Рыбаков снова взялся за книгу воспоминаний одного гитлеровского генерала. Пытаясь проанализировать причину разгрома немецкой армии, генерал приводил много фактов: и бездумные приказы Гитлера, и ошибочные действия штаба, и многое другое.
«Основного он не понимает, — подумал Рыбаков, — что если бы даже и не были допущены эти ошибки, все равно советский народ победить нельзя…».
Вошел Бондарук.
— Командование разрешило обезвредить мину, — сказал он. — Сейчас ее вытащат на полигон (так моряки между собой называли трехугольный лоскуток галечного пляжа между скалами). Потом начну ее разряжать.
— Не боитесь?
Бондарук помолчал.
— Как вам сказать… Боюсь, конечно. Ведь мне все время приходится иметь дело со снарядами да с артиллерийскими минами. С ними тоже опасно, но легче. А тут… Черт его знает, что там конструктором накручено. Попытаюсь разгадать… — и Бондарук встал со стула. Рыбаков тоже приподнялся на локте.
— Хотелось бы самому… — сказал он.
— Может быть, это и к лучшему, что вы заболели. Ведь когда-нибудь надо и нам учиться, — улыбнулся Бондарук. — Вот сейчас самый подходящий момент.
— Ну, счастливо тебе! — подал руку Рыбаков.
— Спасибо!
Старший техник-лейтенант ушел, а Рыбаков снова взялся за книгу, пытаясь углубиться в рассуждения битого генерала. Но сосредоточиться не удавалось, в голове все время вертелась мысль: «Как-то там?»
— Эх, не вовремя этот аппендицит…
Вдруг здание вздрогнуло, со звоном вылетело верхнее стекло в окне, и тяжелый грохот повис над бухтой. Даже не почувствовав боли, Рыбаков вскочил с кровати и подошел к окну. Но отсюда была видна лишь серая скала, угол соседнего дома и голубое безоблачное небо.
В палату вбежала врач.
— Больной, почему вы встали? Немедленно в постель!
— Что там случилось?
— Ложитесь в постель! — снова приказала врач. — Я сейчас выясню и все вам расскажу.
— Взорвалась мина в бухте, — сказала она, возвращаясь через несколько минут.
— Все благополучно?
— По-видимому, да. Только один наш рабочий взрывной волной сброшен с лесов, к счастью, невысоко и отделайся легкими ушибами.
Вскоре к Рыбакову пришли Шорохов и Довбыш.
— Взорвалась, бисова душа! — в сердцах сказал Довбыш, едва переступив порог.
