К заоблачному озеру | страница 52

— Сорокин, в лодку!

Не разговаривая и не отвечая на наши расспросы, Гусев жадно выпил оставленный для него холодный чай, поудобней пристроил рюкзаки и налег на весла. Сорокин сидел на корме, судорожно вцепившись в веревку, окружавшую борта.

— Начинается! — сказал Горцев, указывая на неожиданно появившийся айсберг далеко на середине озера. — Нагрелась немного вода, теперь вот и пойдет потеха.

Подтверждая его слова, недалеко от берега, буравя воду, закрутилась еще одна ледяная «мина». Но лодка уже отплыла от этого места, и товарищи ничего не заметили.

На каждый рейс уходило в среднем полтора часа. На этот раз Гусев вернулся раньше. Воду морщила легкая рябь. С верховьев ледника дул свежий ветерок.

Как бы объясняя торопливость Гусева, вслед за «ледоколом» выплыла лебединой стаей целая дюжина маленьких льдинок и продефилировала мимо нас к западу.

— Началась передвижка льдов, — сказал мне Валентин. — Если не смогу пробиться — жди здесь до завтрашнего утра.

Я остался один.

С востока плыли по озеру сотни маленьких льдин. Ветер становился сильнее. Когда я посмотрел на айсберги, отколовшиеся сегодня утром от нашего ледничка, то заметил, что они изменили свое положение. Гонимые ветром, двигались величественные плавучие льды самых диковинных форм. Некоторые из них возвышались над водой на 8–10 метров. Значит, подводная часть таких айсбергов уходила вниз по крайней мере на 30–40 метров.

Вот, шаркнув ноздреватым боком о берег, одна льдина остановилась у нашей пристани. Я с яростью ткнул ее ледорубом, и, заколыхавшись, льдина поплыла дальше. С грустью смотрел я, как лед все больше и больше забивал чистую воду. Два часа прошло. Лодка не возвращалась. Я проверил оставшийся рюкзак и утешился немного, увидев, что один спальный мешок находится при мне. Зато из продуктов, кроме дневной порции галет и оставшегося со вчерашнего дня куска сахару, у меня ничего не оказалось. А если и завтра льды будут забивать проход? Или если ударит мороз и вся эта каша замерзнет у берега? Вот теперь мне стала понятна поговорка — сидеть у моря и ждать погоды. От размышлений оторвал меня голос Гусева.

— Эй! Толкни ее! Толкни ледорубом! — кричал он.

Я бросился к берегу. Большая плоская льдина неохотно поддалась моим негостеприимным толчкам и отползла, шурша.

— Ну и каша! — сказал Гусев. — Еле пробился. Хочешь рискнуть или будем ночевать?

Не отвечая, я поспешно захватил вещи и полез в лодку. Сидеть на рюкзаке было очень удобно. Гусев протянул мне свой ледоруб и взялся за весла.