К заоблачному озеру | страница 40

— Ну, как? Двинем? — спросил он и первым встал на ноги.

Я, чтобы не терять драгоценных секунд отдыха, подождал, пока все шедшие впереди не поднялись на ноги.

Путь пролегал по выветрившимся и не представлявшим особенной трудности скалам. Мы продолжали двигаться, пересекая склон, и довольно скоро вышли на гребень.

Благодаря тому, что мы были связаны по двое, Сорокин и я оказались далеко позади всех.

Гребень склона был так же, как и «Береговая скала», покрыт землей, но выше неприступным замком поднимались гряды выветрившихся камней. А вниз гребень уходил крутым куполообразным скатом, который не предвещал ничего хорошего.

Вглядываясь в следы ребят, я начал спускаться.

Но вот окончилась земля, исчезли следы, и, не заметив маркировочного листка, я сбился с дороги и очутился перед обрывом.

— Куда полез! — услышал я снизу мощный голос Шекланова. — Обратно давай, здесь тебе будет блин!

Нечего делать. Пришлось повернуть обратно к своим старым следам, где, тщательно осмотревшись, я увидел, наконец, небольшую пирамидку с указателем направления.

Сорокин безропотно следовал за мной, поражая необычайной для него кротостью характера.

Но это отклонение заняло добрый час, и поэтому, когда мы спустились вниз, едва дыша от усталости, все ребята уже отдохнули и готовились в путь.

Гусев, Загрубский и Шекланов должны были вернуться обратно в первую лагуну за оставшимся грузом. Сухорецкий отправлялся в разведку на третью скалу.

Мне и Сорокину предстояло здесь разбить лагерь и приготовить для всех ужин.

Вторая лагуна была больше первой, и ущелье уходило вверх к хребту не так круто. Довольно далеко от воды на берегу лежали огромные глыбы льда. Но каким образом они сюда попали? Очевидно, озеро, отступая, оставило на берегу несколько плавучих льдин, которые теперь медленно таяли в ущелье.

Солнце приближалось к снежным вершинам иныльчекского хребта. Нужно было торопиться.

Опростав мешки, сбросив с себя все лишние вещи, ребята налегке очень быстро двинулись в обратный путь.

Палатку мы установили на одном весле и двух, связанных накрепко ледорубах.

Сухорецкий сперва внимательно разглядывал в бинокль рыжую скалу, которую нам предстояло проходить завтра. Затем, простившись, осмотрел ледоруб, захватил с собой веревку и ушел в разведку.

Я достал из рюкзака походный примус, заправил его керосином и зажег под прикрытием двух больших камней. Примус сразу придал лагерю какую-то деловитость и уют.

Пол в палатке пришлось хорошенько разровнять, чтобы острые камни не врезались в бока. Затем я разложил все спальные мешки. Шестерым в одной палатке было бы очень тесно, но я рассчитывал на вторую легкую, которую должны были принести с собой товарищи.