— Хотите заложить или продать? — спросил его лысый суетливый приемщик, но тут же подался вперед, всмотрелся в его лицо и перевел взгляд на фотографию, отпечатанную на первой странице газеты. — Ясненько… Вот вы кто. Значит, продаете.
Пренебрежительно улыбнувшись, он положил на прилавок два банкнота, всем своим видом давая понять, что больше из него не выжать. Роки подумал секунду, прикинул, что одежда стоит раза в два больше, но взял деньги. На витрине красовался блестящий тупоносый «малтин», цена которого как раз соответствовала сумме, полученной за мундиры.
Опуская оружие в карман, Роки негромко сказал:
— И триста зарядов.
— В твоем положении, парень, достаточно и одного, — фыркнул приемщик.
Взяв боеприпасы и поблагодарив за совет, Роки покинул ломбард и отправился на космодром.
Прибыв туда раньше пилота, Роки решил осмотреть далетянский грузовик, на котором ему предстояло отправиться на самый край Галактики. Увидев выщербленный корпус и оплавленные дюзы, Роки помрачнел. На корме судна висел счетчик Гейгера, оставленный работниками космопорта, чтобы отпугивать любопытных; стрелка индикатора дрожала в красном секторе. Прихватив его с собой, Роки поднялся на корабль. В рубке управления стрелка словно нехотя перешла в безопасный участок шкалы, но в реакторной оказалось несколько опасных зон. Не в лучшем расположения духа он вернулся в рубку и здесь его раздражение только усилилось.
Корабль именовался «Идиот», и это имечко подходило к нему как нельзя лучше. Кроме ионных пушек судно ничего больше не имело: ни предохранительных устройств, ни систем оповещения, ни вооружения. Пятый циферблат индикатора положения в пространстве был откалиброван лишь до ста тысяч «це», а красная линия отмечала девяносто тысяч. Да, «Идиоту» надо было месяцев пять-шесть, чтобы добраться до Сол, если, конечно, он вообще сможет взлететь, в чем Роки сильно сомневался. Современному патрульному кораблю хватило бы и двух месяцев, чтобы пробить сегмент пятимерного космоса на скорости в сто пятьдесят тысяч «це».
Конечно, будь Роки в другой ситуации, он не рискнул бы лететь на такой развалине даже внутри Скопления. Но выбирать не приходилось. И жаловаться было некому: полковник сделал все, что обещал и теперь даже пальцем не шевельнет.
Уложив свой нехитрый багаж в грузовую ячейку и недовольно ворча себе под нос, Роки поудобнее устроился в пилотском кресле и задремал. Его разбудил сильный и болезненный пинок в подошву, а сердитый голос заставил вздрогнуть:
