– Разбойник по доброте своей оставил это, святой отец. Он… он принял документ за копию рисунка, который я нес в подарок.
– И ты не указал ему на ошибку?
Брат Фрэнсис покраснел.
– Святой отец, стыдно признаться…
– Значит, это и есть Реликвия, которую ты нашел в крипте?
– Да…
Улыбка папы стала еще шире.
– А разбойник подумал, что твоя работа и есть сокровище? Так-так! Даже грабители знают толк в искусстве! Монсеньор Агуэрра рассказал нам о красоте твоей копии. Жаль, что ее украли.
– Пустяки, святой отец. Я сожалею лишь о том, что зря потратил пятнадцать лет.
– Зря потратил? Как это «зря потратил»? Если бы грабителя не обманула красота твоей копии, то он бы мог забрать Реликвию, разве не так?
Брат Фрэнсис допустил, что это вполне возможно.
Папа Лев XXI иссохшими руками взял древнюю «синьку» и осторожно развернул. Какое-то время он молча разглядывал ее, затем спросил:
– Скажи, ты понимаешь символы, использованные Лейбовицем? Смысл представленной здесь… э-э… сущности?
– Нет, святой отец. Я признаюсь в своем полном невежестве.
Папа римский наклонился к нему и прошептал:
– Мы тоже. – Он усмехнулся, приложил губы к Реликвии, словно целуя камень алтаря, потом свернул светокопию и передал слуге. – От всего сердца благодарим тебя за эти пятнадцать лет, возлюбленный сын наш. Не думай о них, как о потраченных зря. Предложи их в дар Господу. Когда-нибудь смысл оригинала будет найден и, возможно, окажется важным. – Старик мигнул – а может, подмигнул? Фрэнсис был почти уверен в том, что папа ему подмигнул. – Тогда за это мы поблагодарим тебя.
От этого мигания – или подмигивания – у монаха словно просветлело в глазах. Он впервые заметил в сутане папы дыру, которую проела моль. Сама сутана поизносилась. Ковер на полу в нескольких местах протерся до дыр. На потолке кое-где обвалилась штукатурка. Но достоинство затмевало собой бедность, так что эффект от подмигивания оказался мимолетным.
– Через тебя мы хотим передать наши самые теплые пожелания всем членам твоей общины и твоему аббату, – продолжал папа Лев. – Им, как и тебе, мы даруем наше апостольское благословение. Письмо с благословением будет тебе вручено. – Он помолчал, а затем снова мигнул или подмигнул. – Между прочим, оно послужит тебе охранной грамотой. Мы прикрепим его к noli molestare[42] и отлучим всякого, кто нападет на его владельца.
Брат Фрэнсис прошептал слова благодарности, решив не упоминать о том, что, возможно, разбойник окажется неграмотным и не сможет осознать, какая страшная кара ему грозит.
