На этот раз аббат не стал предупреждать Фрэнсиса о том, что тому не следует излишне напрягать воображение. Пусть проявит его, если посмеет. Advocatus diaboli, возможно, сразу не поверит даже правде – а сначала устроит ей хорошую трепку и вложит персты в ее раны.
– Насколько я понимаю, тебе свойственно падать в обморок, – сказал монсеньор Флоут, когда остался наедине с братом Фрэнсисом и устремил на него то, что брат Фрэнсис принял за злобный взгляд. – Скажи, в твоей родне были случаи эпилепсии? Безумия? Мутаций нервной системы?
– Нет, ваше сиятельство.
– Я – не «сиятельство», – отрезал священник. – Итак, сейчас мы вытянем из тебя правду. Достаточно небольшой процедуры – казалось, говорил его тон. Постараемся обойтись крошечной ампутацией.
– Тебе известно, что документы можно искусственно состарить? – сурово спросил он.
Брат Фрэнсис про то и не слыхивал.
– Ты понимаешь, что имени «Эмили» в найденных тобой бумагах нет?
– Ой, но это… – Фрэнсис умолк, внезапно потеряв уверенность в себе.
– Там было имя «Эм», не так ли, которое, возможно, является уменьшительным от «Эмили».
– Я… Я полагаю, что так, мессер.
– Но также может быть уменьшительным от «Эмма», верно? А имя «Эмма» ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нашли в документах!
Фрэнсис молчал.
– Ну?
– А какой был вопрос, мессер?
– Не важно! Я просто подумал, что тебе стоит об этом знать. Улики заставляют предположить, что «Эм» означает «Эмма», а «Эмма» – не уменьшительное от «Эмили». Что ты на это скажешь?
– Мессер, у меня не было мнения на этот счет, но…
– Что «но»?
– Разве муж и жена всегда называют друг друга точно по имени?
– ТЫ ЧТО, ДЕРЗИШЬ МНЕ?
– Нет, мессер.
– А теперь говори правду! Как ты нашел убежище и что это за бредовая история о призраке?
Брат Фрэнсис попытался объяснить. Advocatus diaboli периодически прерывал его, фыркая и задавая саркастические вопросы. А когда монах завершил рассказ, адвокат дьявола попытался найти в нем бреши и цеплялся к каждому слову. Вскоре самому Фрэнсису начало казаться, что он на самом деле не видел того старика, а все придумал.
Перекрестный допрос был безжалостным, однако Фрэнсиса он пугал меньше, чем беседа с аббатом. Адвокат дьявола мог всего лишь один раз порвать его на части, и понимание того, что операция скоро закончится, помогала ампутанту терпеть боль. В аббатстве же он мог быть наказан за любую ошибку снова и снова – ведь Аркос навсегда останется повелителем и инквизитором его души.
Монсеньор Флоут увидел, как брат Фрэнсис реагирует на первый натиск, и, похоже, решил, что история монаха слишком бесхитростна, чтобы атаковать изо всех сил.
