Слово - Николай Игоревич Меркульев

© Николай Игоревич Меркульев, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Перед тем, как уйти, Они приказали нам молчать. Мерцала лампочка, одинокое око пустоты. Холод и страх. Они говорили много, Они сказали нам оставаться здесь, но мы боялись, мы хотели плакать, но сдерживали себя. Кусая губы. В бункере царила темнота, и лишь редкие взрывы лампочки освещали Их усталые лица. Мне было тогда 10 или 11 лет. И я стоял позади всех и смотрел в пол. Бетонный пол и бетонные стены – мир, который я знал, ограничивался этими двумя стихиями. Кто-то тихо заплакал.

Они простились с нами и скрылись за дверью.

Они не вернулись.

И мы молча сидели, прижавшись друг к другу. И дрожали, то ли от холода, то ли от страха. Никто не проронил ни слова. Тишина гудела в ушах и стальным шурупом ввинчивалась в голову. Мы сидели вечность, забытые, покинутые, и ждали.

Мы ждали, что Они придут за нами.

Иногда тишину нарушали крысы. Они пробегали где-то рядом, но в полумраке ничего нельзя было разобрать.

И лишь голый бетон, сумрак, холод и одиночество.

Потом последняя вспышка лампочки на мгновение съела мрак бункера. И все потухло.

И в лицо ударила тьма. Казалось, она проникла внутрь вместе с воздухом. Стало жутко. Я тер кулаком глаза, но ничего не видел, кроме сплошной черной стены. Мы еще теснее прижались и продолжили все так же сидеть, погруженные в свои мысли.

Нам нельзя было говорить. Никогда. Ни теперь, ни впредь. Молчание, гробовое молчание до самого конца.

Весь мир словно пропал, исчез, и мы остались в какой-то бесцветной галлюцинации.

Время шло.

Я старался оставаться в сознании, но порой забывался во сне. Проснувшись, я не мог понять, где нахожусь. Мне казалось, что я потерялся, что меня окружает иллюзия. Я смотрел во мгу и мгла смотрела на меня.

Однажды мы услышали вой. Он исходил отовсюду, будто бы изнутри нас, само сердце заныло от ужаса. Долгий протяжный вой в пустоте.

Реальность стала смешиваться со сном.

Мне снился тот день, когда я оказался здесь. Они нашли меня Наверху и принесли сюда. Они кормили меня, давали что-то пить. А когда я поправился, Они стали учить меня. Вместе с остальными. Они говорили, что я должен все запомнить, что это важно.

После того, как жуткий вой повторился, стало тяжелее дышать. Я уже не мог различить, где явь, а где бред. Мне как – будто вырезали глаза и залили их мраком. И теперь я стал его частью. Сознание помутилось.

Кто-то хныкал, потом перестал.