— И что теперь? — спросил Мэддокс у женщины. Не смотря на его приказ оставаться на месте, Бэкка подошла и стала рядом с ним.
— Будет публичная казнь. — проинформировала женщина.
— Что? — воскликнула Бэкка. — Они собираются убить эту девочку, потому что кто-то обвил ее в том, что она — ведьма? Это что, Салем? Ты же шутишь, верно?
— Здесь такой образ жизни. — сказал он ей очень тихо. Как она может не знать этого?
— Образ жизни? — гневно произнесла девушка. — Да что это за отсталое, беспорядочное, фанатичное место? Девушка не заслуживает смерти. Она не сделала ничего плохого!
Он был согласен с ней, хоть полностью и не понимал ее странный язык. Он всегда считал такие спонтанные решения жестокими и ненужными. Но что мог с этим поделать? Богиня управляла законами — и ее подданные должны повиноваться им.
Он потряс головой.
— Обвинения более чем достаточно для приговора и не имеет значения, насколько отсталым это кажется.
Когда он отвернулся от нее, она снова появилась перед ним. Он застонал. Она была такой же настойчивой, как жужжащая пчела.
— Тогда ты должен помочь ей. — настаивала девушка.
— Я не должен делать ничего подобного.
— То есть, ты просто будешь стоять здесь и наблюдать, что они делают с ней? Как будто ничего не происходит?
Ее слова прозвучали как пощечина.
— Я не считаю, что ничего не происходит.
— Парень, ты с кем разговариваешь? — спросила женщина, хмурясь.
— Ни с кем. — проворчал он, его гнев превысил собственное бессилие, вызванное болтливой девушкой — духом. — Вообще ни с кем.
— Прекрасно, — сказала Бэкка, хотя ее тон сказал ему, что имела в виду она все что угодно, кроме «прекрасно». — Игнорируй меня. Ты можешь попытаться, но я обещаю, что никуда не уйду. Я буду преследовать тебя до конца твоей жизни, если ты не поможешь ей!
Угроза вызвала гримасу на его лице.
В центре толпы девушка снова закричала, когда страж схватил ее за волосы.
— Эта бесчестная ведьма — провозгласил страж, достаточно громко, чтобы все слышали, — показала бунт и дьявольские намерения против нашей великой правительницы, Ее Сиятельства, Богини Земли и Воды. Такое преступление не может быть прощено. И не будет. Она приговаривается к смерти.
Мэддокс смотрел, и его пальцы сжались в кулаки.
— Нет, пожалуйста! — кричала девушка. — Я не ведьма! Я бы никогда не совершила что-то против Ее Сиятельства.
Она легко могла лгать. А даже если и не лгала, Мэддокс не мог просто ездить по Северной Митике, помогая каждой несправедливо обвиненной ведьме, попадавшейся ему на пути. Ливиус никогда бы не согласился на это.
