Но лидерство в союзе нам обеспечило не это, а высокая квалификация каждого служащего.
В военных академиях учились не только мы но, и другие представители союза. Все были асами своего дела.
Но, благодаря высоким адаптивным способеностям, с аситинов требовали намного больше чем от других. Был жесточайший отбор, из академии, каждый поступивший выходил: или выпускником или на каталке, не смотря на развитую медицину, многие после этого, физически восстанавливались годами, психологически, бывало никогда. Были случаи, смертельного исхода, это уже последние курсы, практика. Поэтому мы были универсальным оружием, солдатами, сами по себе.
Но, какой расе принадлежит эта меленькая самочка, я не знал. Поэтому, рассчитывать только на своё обоняние не мог.
Я играл на её эмоциях: вежливое общение и угроза, на невербальном уровне дали свои результаты, она рассказала и даже показала, откуда родом.
Вот только, её капитуляция была очень горькой. Какая радость от того, что приходиться ломать детёныша? Один стыд.
Оставалось надеяться лишь на то, что я не слишком сильно её запугал. Как оказалось, не смотря на столь юный возраст, самочка всё же имеет сильный характер, это хорошо.
Поэтому, закрыв глаза на то, что рассказывать детальше о своей родной планете, она не захотела, я её отпустил.
Больше давить на неё не хотел, это могло сломить её дух, а это было совершенно не в моих планах.
На протяжении двух недель, по моему приказу, Джарим водил её в столовую. То, что маленькая пасажирка не шпион, стало ясно с первых дней.
На её месте, многие постарались бы наладить отношение и выпытать как можно больше информации, с предполагаемого врага. А самочка не только сама не шла на контакт но, и не отвечала взаимностью на дружелюбные попытки первого пилота завести ни к чему не обязывающию беседу.
Мне не надо было даже читать его отчёты. О них, судачили за каждым углом, приходилось даже некоторых штрафовать за халадное отношение к работе.
Первый пилот с каждым днём становился всё подавление. Его обаяние на неё не дейсвовало. Он, всегда считался серцеедом самочек, любых рас и возрастов.
Если взрослые самки мечтали о возможности завести с ним интрижку или вступить в союз то, маленькие просто боготворили, для них он был идеалом.
Сначала некоторые злорадствовали о его неудаче, потом начали сочувствовать. Другие недоумевали: к какой же холодной расе нужно относиться, что даже их ребёнок был столь безчувственен. Где веселье, задор, неуёмная енергия, любопытство, непосредственность и очараование присущее всем детям?
