Чарли прервал тяжелое молчание громким, неестественным смехом. Однако Кэтрин даже не соблаговолила оглянуться.
— Я засмеялся потому, что подумал об этом парне, — пояснил он. — О Харольде. Ну и имечко! Это надо же — Харольд! Он пожелал потренироваться с нашей командой, но тренер в первый же день вышвырнул его прочь. Тренер сделал три броска, и каждый раз мяч пролетал между ног этого самого Харольда. Четвертый мяч отскочил от земли и врезал ему прямо по сопатке. Жаль, что ты не видела рожу Харольда в этот момент, — фыркнул Чарли. — Мы тогда чуть не умерли от смеха. Ну, точненхонько по сопатке! Знаешь, какую кличку дали ему все ребята? «Четырехглазый Оскар». Он не может отличить первой базы от «дома». «Четырехглазый Оскар». Ну, разве не потешно? несчастным тоном спросил Чарли.
— А он о тебе очень хорошо отзывался, — сказала Кэтрин, сворачивая к своему дому. — Он говорит, что восхищен тобой и называет отличным парнем.
Последние следы вымученной улыбки исчезли с физиономии Чарли.
— Никто из девочек не выносит его, — вяло произнес Чарли. — Они над ним смеются.
Кэтрин улыбнулась про себя, вспомнив беспечную девичью болтовню во время перемен в гардеробе.
— Думаешь, я вру?! — выкрикнул Чарли. — Можешь их сама спросить.
Кэтрин равнодушно пожала плечами, опустив ладонь на ручку двери. Когда они оказались в полутемном вестибюле, Чарли попытался встать рядом с девочкой.
— Пойдем в кино, Кэтрин, — прошептал он. — Пожалуйста…
— Я же сказала тебе, что занята.
Чарли протянул руку, пытаясь прикоснуться к ней в полутьме.
— Кэтти… — умоляюще прошептал он.
— У меня нет времени, — она оттолкнула его руку и, пытаясь двинуться к лестнице на второй этаж, громко добавила: — Мне некогда.
— Ну, пожалуйста, пожалуйста… — прошептал он.
Кэтрин отрицательно покачала головой.
Чарли, разведя руки в стороны, потянулся к Кэтрин. Крепко обняв девочку, он попытался её поцеловать.
Кэтрин отчаянно закрутила головой, одновременно стараясь пнуть его что есть силы в голень.
— Ну, пожалуйста… — со слезами в голосе молил он.
— Убирайся отсюда! — выпалила девочка, упершись обеими руками ему у грудь.
— Ты же позволяла мне себя целовать, — сказал, отступая, Чарли. Почему сейчас нельзя?
— Терпеть не могу идиотских вопросов, — сказала Кэтрин, одергивая с решительными видом платье.
— Я все скажу твой маме! — отчаянием в голосе выкрикнул Чарли. Скажу, что ты гуляешь с методистом! С протестантом!
Глаза Кэтрин от ярости округлились, щеки налились кровью, а губы напряглись.
