От одного этого откровения, мне представляется, каждый из нас, зная предшествующую систему управления, в которой, на мой взгляд, было много и хорошего, невольно отдаст должное редактору "Калины красной". Я лично, издав более десятка книг поэзии и прозы, с таким редакторским произволом в издательствах встречалась, что, вспоминая об этом, всякий раз внутренне сжимаюсь. Но одну редакторшу из издательства "Советский писатель", З. В. Одинцову, вспоминаю с благодарностью. С ней мы выдержали примерно то же самое, что с "Калиной красной" Василий Макарович. В том сборнике моей прозы выходило четыре повести, среди них одна - о Шукшине. Из-за нее-то и разгорелся весь сыр-бор!
Потому я стиль работы редактора "Мосфильма" Сергиевской нахожу благородным, завидую Василию Макаровичу, что ему повезло работать с творческим человеком, как говорится, с талантом от Бога! Но и отличающимся самовозгоранием от такой же Божьей искры в экстремальной ситуации.
"Те, кого Шукшин, наделенный силой волновать сердца людей, своими фильмами и книгами заставил смеяться, плакать, любить, ненавидеть,- те ощутили, кто такой был Василий Шукшин,- позже напишет Ирина Александровна Сергиевская.- Содержание его творчества: Россия, Народ, Человек, поиск Истины. Все, что он создал, и память о нем - по праву национальное достояние".
Шукшин в Первое творческое объединение на киностудию "Мосфильм" пришел в 1972 году, пережив драматическую ситуацию на соседней киностудии. И к редактору, назначенному на картину дирекцией, осторожно приглядывался, исследуя. Как говорится, обжегшийся на молоке, дует на холодную воду. Сдержанность и официальный холодок преследовали И. Сергиевскую до возвращения из экспедиции в Белозерск, где снималась натура "Калины красной". Именно там Шукшин оценил по-настоящему профессионализм своего редактора и без просьб сказал ей, что хочет подарить свою книгу. Это был только что вышедший сборник "Характеры". Опять же - с подтекстом. Выдержала Сергиевская характер, некое небольшое испытание, которое устроил ей своенравный автор.
Автограф Шукшина гласил: "Ирине Сергиевской, человеку и редактору. С уважением - на память".
Редактор была, конечно, польщена таким к себе вниманием. Но случилось непредвиденное. В этот день Ирина Александровна отвозила больную мать в поликлинику в часы пик. Подаренная Шукшиным книга не умещалась в дамской сумочке и Сергиевская положила ее на колени. Когда неожиданно объявили нужную остановку, "редактор и человек", занятая в данный момент в мыслях единственным - как уберечь мать от давки, протискиваясь через плотно набитый людьми салон к выходу, не заметила, как книга соскользнула с колен. И только на улице, когда троллейбус покатил дальше, увозя в своем дирижаблеподобном чреве очередной поток москвичей, Ирина Александровна с ужасом обнаружила дорогую пропажу.
