- Меня назначили редактором на "Калину красную", и поначалу он хотя и безукоризненно вежливо со мной обращался, но держал дистанцию. А я путалась в соплях и комплиментах - так мне понравился его сценарий, который прочитала ночью перед худсоветом и сразу полюбила. Текст афористичный и сразу запоминался наизусть. Но Шукшин - один из немногих, кого я знала, кто на комплименты был не падок. Помню, после одного худсовета идет он грустный, как будто подавленный. Спрашиваю: "В чем дело?" Он отвечает: "Меня хвалили, а мне стыдно глаза поднять". Ему всегда было неловко от пустословных бездумных комплиментов. Когда о его кино говорили "гениально, замечательно!", он этого совершенно не воспринимал. Зато если собеседнику удавалось сформулировать то, что подспудно было заложено в ткани произведения, тогда получался серьезный и важный для Василия Макаровича разговор, который он очень ценил. В отличие от многих режиссеров он всерьез читал кинокритику...- вспоминала позже Ирина Александровна.
Окружающих людей не могла не поразить феноменальная работоспособность Василия Макаровича, как это поразило Сергиевскую. Он все успевал. Правда, неизвестно, каких трат это стоило для его здоровья. На "Калине красной" был сценаристом, исполнял главную роль и режиссировал, то есть все организовывал - от начала и до конца, а это значит, каждый день участвовал в непрерывно стрессовой, истерической ситуации, потому что на съемочной площадке обязательно что-то рушилось, кто-то заболевал или не приезжал, что-то приходилось менять буквально на ходу в силу сложившихся обстоятельств. И именно в этот сумасшедший период Шукшин успел написать очень много замечательных рассказов, издать книги "Беседы при ясной луне", "Я пришел дать вам волю", подготовиться - уже во второй раз - к запуску мечты всей его жизни - фильма о Степане Разине.
В те времена порядки на киностудиях страны были строгими, каждое изменение в сценарии нужно было согласовывать и утверждать. Это всякий раз грозило новыми осложнениями, задержками, нервотрепкой. И здесь невольно хочется сделать уважительный жест в сторону редактора фильма "Калина красная", которая негласно взяла на себя ответственность не подвергать Шукшина такой экзекуции, понимая, как это болезненно бывает порой для автора.
- Представляете, чем это было бы для Василия Макаровича, если бы я вытаскивала к начальству все, что он сочинял на съемочной площадке? делится Ирина Александровна.- Ведь он же постоянно импровизировал, и не только какие-то слова добавлял, уточнял, а вводил целые эпизоды. Например, линию женщины-следователя придумал уже в Белозерске. Поэтому, Шукшину было очень важно, чтобы его прикрывали и чтобы у него была возможность довести отснятый материал до такого состояния, когда фильм уже сам, своей набранной эмоциональной силой смог бы пробиться. Во-первых, как говорится, полработы не показывают; во-вторых, начальство тоже может испытывать человеческие чувства. А Шукшин умел заставить людей смеяться и плакать...
