– Всю страну опустил.
– Лучше бы катился в свою Америку.
Сам собою созрел очередной тост, не обещавший трехпалому черту ничего хорошего. На его голову призывались все громы небесные, все силы ракетные, а самый мощный заряд посылался в специальную цель ниже пояса. Как бы показывая сокрушительный потенциал направляемого заряда, Паша Морячок потряс в воздухе банкой тушенки, которую Турин выставил на стол вместе с бутылкой. Глухой твердый стук заставил всех замереть – в банке было что угодно, только не консервированная говядина. Паша еще раз встряхнул банку – необычный стук повторился.
– Надо же! – он присел на лавку. – Какой интересный подарочек!
– Дай сюда, – Николай достал армейский тесак. – Сейчас посмотрим, что там брякает.
Мягкая жесть легко кромсалась. Под вспоротой крышкой находилась граната, аккуратно упакованная в газету. Сбоку колокольчиком позвякивал детонатор. С таким искусным изделием никто из присутствующих еще не сталкивался – оно состояло из двух пустых банок, умело составленных по принципу матрешки, куда помещалась смертоносная «тушенка». Естественно, вопросительные взгляды обратились на капитана, который и без того был обескуражен:
– Откуда?
– У Турпала купил.
– Кто такой?
– Здесь, на железке, торгует.
– Гранатами?
– Ага, мандаринами, – огрызнулся Турин.
Рыжеусый Федька хихикнул. Следом разразился хохотом Никита, загоготал луженой глоткою Николай. Даже надменный московский гусак Черепанов улыбнулся.
– Мы – из Кронштадта, – похвастался Паша. – Нам, балтийцам, положены боевые подарки.
– В следующий раз, капитан, купи ему какую-нибудь бомбу.
– Он как раз в ту сторону скоро полетит – пусть нанесет точечный удар.
– Для специальной цели, – прикинул именинник, – хватит и этой банки.
Турин вышел из палатки. На железнодорожных путях шла погрузка отвоевавшей бронетехники – ее отправляли на переплавку. Капитан наблюдал за передвижением изувеченного железа. Все вокруг обнаруживало великий абсурд. Минометные снаряды заряжались водкою, в банках вместо тушенки находились гранаты. В мире повсюду таилась война.
Грозное солнце заходило над Грозным. Закат сливался с багровым отсветом неугасимых городских пожаров. Небесная мистерия, смешавшись с земной трагедией, сгорала в едином сплаве бытия.
2
Турину казалось, что он смотрит военную кинохронику. Скрежеща разбитыми гусеницами, обгоревшие танки тяжело карабкались на платформы. Следом ползли бронетранспортеры, дымя пробоинами. Включили прожектора, и погрузка – с лязгом стальных тросов и ревом мощных тягачей – обрела мертвенную подсветку.
