– Вот и они.
3
– Не положено! – отрезал начальник поисковой группы.
– Товарищ полковник, Иван Васильич, – не сдавался Турин. – У меня земляк летел этим рейсом – вместе с невестой.
– Хочешь опознать их трупы?
– А может, они живы?
– Дай-то Бог, капитан, хотя маловероятно. Марш в вертушку!
Вылетели в полдень. Долго блуждали над угрюмыми отрогами, снижались, рискуя попасть под обстрел. Наконец в одном из квадратов обнаружили останки летательного аппарата. Сделав повторный круг, приземлились около.
Вертолет выгорел основательно. В покореженной кабине маячил силуэт летчика, который, уменьшившись вдвое, выглядел скрюченным карликом. Кое-где из-под пепельных обломков торчали обугленные кости, оплавленные фрагменты воинского обмундирования. Рядом валялись тела – истерзанные огнем, в горелых лохмотьях.
Капитан осмотрел всех.
– Ну что, нашел земляка с невестой? – посочувствовал Иван Васильевич.
– Нет.
– Ладно, – полковник повернулся к солдатам. – Пакуйте «двухсотых» в мешки.
Турин отошел в сторону, закурил. Птица летела по небу. Дымка клубилась над ущельем. Поток вечности шумел внизу.
Докурив, капитан бросил окурок под куст. Уже собрался уходить, как вдруг заметил в траве небольшой предмет. Поднял – это была картонная иконка, завернутая в целлофан. Точно такую же он видел у Верочки, когда лежал в госпитале.
– Странно, – недоумевал Турин. – Как она здесь очутилась?
Остальных находка тоже удивила.
– Чудеса, да и только! – озадачился Иван Васильевич. – Ничуть не оплавилась. Нужно занести в протокол осмотра. Кстати, кто там изображен?
Турин взглянул на образок: облаченный в красный хитон святой держал в руках раскрытый ларец и тонкую ложечку, увенчанную крестиком. Он как будто приготовлялся дать лечебное снадобье, исцелить от слепого недуга, спасти. Слева направо от золотистого нимба вилась надпись: «Святой Пантелеймон»…
1
«При Навуходоносоре, царе вавилонском, Бог явил многие чудеса, в том числе спасение трех отроков в раскаленной печи, таким способом давая понять, что есть всевышняя десница, которая управляет судьбами людей».
Начальник караула закрыл книгу и вышел на воздух. Огненный закат догорал над Грозным. Вдали пламенели края кучевых облаков, оттеняя синюю густоту посредине. Трассирующие пули время от времени рикошетили о камни, стремительными искорками уносились ввысь. Все это напоминало громадную печь, в которой потрескивают горящие поленья.
Постояв у заката, начальник караула объявил:
