Продовольствие кончилось. Майборода перед отправлением в бухту получил приказ доставить новый запас продуктов и ждать возле фанзы у Песчаного Брода. Синицын не мог указать другого места, так как не знал, куда заведет их преследование.
Расстояние между преследователями и преследуемыми медленно сокращалось. Следы делались явственнее. Перед вечером третьего дня Синицын, Гаврюшин и Тимчук снова оказались на берегу Шатухи и здесь установили, что следы разделяются: один продолжался вдоль берега, второй сворачивал и пропадал в тайге. Синицын огорченно свистнул.
В какую сторону идти? Нет ли тут опять какой-нибудь уловки? Было ясно, что они имеют дело с опытным и коварным противником. Поэтому из предосторожности нужно было проверить оба следа. Если второй будет слишком уклоняться от реки или случится что-нибудь непредвиденное, Тимчук (он вызвался идти по этому следу) даст знать выстрелом и повернет обратно.
Такое решение страдало недостатками: оно вынуждало их опять делить свои силы. Однако требовалось в точности знать, какого направления держаться. Итак, они разошлись.
Синицын с Гаврюшиным двигались берегом Шатухи. Пройдя километра два, они обнаружили, что след вторично раздваивается — один продолжался в прежнем направлении, второй спускался к самой воде и здесь исчезал. Значит, людей было не меньше трех, а то и четырех. Но куда мог направиться тот, чей след кончался у воды? Пустился вплавь?
Усталый, в расстегнутом кителе, с кобурой, тяжело оттягивающей пояс, Синицын остановился в раздумье. Ему вспомнился след у ручья в бухте, обнаруженный Митей Никуленко, — он тоже исчезал в воде. Неужели им с Гаврюшиным придется разделиться и каждому порознь идти по следу? Нет, они пойдут вместе!
Сделав отметинку на берегу (так обычно поступал Митя), Синицын разулся, закатал штаны выше колен и, посоветовав Гаврюшину сделать то же самое, вошел в воду. Берег в этом месте почти отвесно поднимался над рекой, и ни лейтенант с Гаврюшиным, ни человек, чей след они искали, не могли двигаться здесь иначе, как только по воде.
Прохладная вода манила к себе разгоряченное тело, но моряки позволили себе лишь освежить голову. Они не сделали и ста шагов, когда показалась узкая полоска прибрежного песка, на котором явственно виднелись отпечатки ног. Похоже было, что человек прибег к той же уловке, что и в бухте. Может, это и был тот самый человек?
Двигаясь по его следам, моряки вскоре обнаружили, что идут в обратном направлении. Они миновали одну сопку, вторую, спустились в распадок, который показался Синицыну знакомым, и здесь нашли то, что искали: след, покинутый ими, когда они спустились к воде. Теперь все стало ясно: один и тот же человек пытался проложить два следа в разных направлениях. Для чего? Для того, очевидно, чтобы сбить с толку тех, кто идет за ним. Значит, он уже знает, что его ищут.
