— В Городе Времени нет птиц, — ответил Сэм, ковыляя позади.
— И мы не используем допотопное горючее, — сказал Джонатан, шагая вперед. — Вместо него мы используем энергофункции. Это Камень Фабера Джона.
Прямо в центре площади располагалась большая плита из голубоватой горной породы, утопленная в более светлом булыжнике. Она сильно истерлась из-за того, что по ней ходили. Золотые буквы, которые когда-то составляли довольно длинную надпись, почти полностью стоптались.
Сэм остановился и уставился на нее.
— Трещина стала больше, — объявил он.
Короткая трещина, которую имел в виду Сэм, протягивалась из одного угла к первым золотым буквам надписи. «FAB… — гласила она. — IOV …AET …IV, — и в следующей строчке: — CONDI…» Остальное слишком истерлось, чтобы прочитать.
— Это греческий? — спросила Вивьен.
— Латынь, — ответил Сэм. — Давай — измерь трещину.
— Одну секунду, — сказал Джонатан и объяснил Вивьен: — Говорят, Фабер Джон установил этот камень, когда основал город. Надпись возвещает, что Фабер Джон основал город на Четыре Века. Мой наставник бесится из-за того, что ей позволили так стереться. Он думает, там должно быть написано, зачем город был создан, и о местонахождении полярностей в истории. Предания говорят: когда Камень Фабера Джона расколется, город расколется вместе с ним. Хорошо, — добавил он для Сэма, который нетерпеливо прыгал вокруг.
Джонатан аккуратно поставил ногу в зеленой сандалии вдоль трещины, пяткой в углу.
— Она немного увеличилась. Теперь она почти дошла до конца моих пальцев, — и пояснил для Вивьен: — Большую часть моей жизни она была всего лишь крошечным расколом, но где-то месяц назад начала расти. Я измеряю ее каждый день по дороге в школу.
— Город раскалывается, — объявил Сэм гулким мрачным голосом. — Мне нужно утешение. Мне нужно сливочное пирожное из века сорок два.
— Позже, — Джонатан зашагал прочь через площадь. — Я хочу показать В.С. призраков времени на Вековой площади.
Сэм сердито и вызывающе топнул по трещине, отчего один из его шнурков снова развязался, когда он последовал за ними.
Вековая площадь находилась за площадью Эры и была гораздо меньше. Ее заполняли киоски под красно-белыми навесами, где люди покупали и продавали всё — от фруктов и мяса до туристических безделушек. На первый взгляд здесь находились сотни людей. Потом по телу Вивьен поползли мурашки, когда она поняла, что половина людей проходит сквозь другую половину. Где-то весело играла музыка. Все болтали и покупали вещи, и, похоже, никто ни капельки не беспокоился, что половина толпы являлась призраками, которые болтали и смеялись, не производя ни звука, и платили за призрачные яблоки нереальными деньгами. Была даже призрачная палатка, набитая призрачными апельсинами и помидорами. Она частично совпадала с настоящей палаткой, но, похоже, никто не возражал. Палатка стала единственной призрачной вещью, сквозь которую Вивьен осмелилась пройти.
