- Всего только один саквояж… Но глаза…
Жрец неведомого божества склонился:
- Номер в три комнаты с телефоном и ванной…
- Хорошо.
- Вещи джентльмена?..
- Привезут из фирмы «Вайли и сын»…
Фуражка с галуном слетела с головы жреца:
- Слушаю, сэр: будет исполнено. Пикколо, комнату джентльмену…
Пикколо-бой, пятнадцатилетний негритенок в пестрой синей с красным ливрее, с лукавой и развращенной мордочкой рано испорченного ребенка, провел джентльмена с саквояжем в номер, предназначенный для него… Неизвестный джентльмен скользнул взглядом по мягкой мебели и произнес негромко:
- Хорошо…
Пикколо-бой задом попятился из комнаты, сообщив мимоходом проходившей по коридору горничной:
- Серьезный джентльмен…
Горничная дала ему пинка и он сломя голову ринулся по лестнице…
Через пять минут паспорт неизвестного джентльмена послужил предметом пристального рассмотрения администрацией отеля «Риц». Помощник управляющего, старший швейцар и комиссионер прочли паспорт на английском языке с визами:
- Сингапур… Каир… Берлин…
- Из колоний, - коротко сказал старший жрец в швейцарской фуражке…
- Да, - подтвердил помощник управляющего…
- Гардероб заказан у Вайли…
- Да… - подтвердил комиссионер.
- Джентльмен вернулся на родину…
- Да…
- Почтенный джентльмен… Но глаза…
Вторично суждению старшего жреца в швейцарской фуражке о глазах не суждено было появиться на свет: телефон затрезвонил как раз в этот момент и жрец, взяв труб-ку, сказал:
- Отель «Риц»… Да, сэр…
Оставшись один в номере, пассажир каюты № 16 запер дверь, внимательно осмотрел гостиную и ванную, затем положил саквояж под кровать в спальной, на мгновенье присел в мягкое кресло и закрыл глаза… В следующее мгновенье он встал и, как бы поднятый пружиной, зашагал по комнате… Пассажир каюты № 16 шагал по номеру № 178 отеля «Риц», Лондон, Пикадилли до трех часов утра..
Он, очевидно, проделывал трудную умственную работу, потому что его губы были плотно сжаты, а у бровей появилась глубокая морщина. В три часа утра он медленно разделся и лег… Затем неожиданно вскочил и негромко вскрикнул:
- Проклятие… Я забыл про…
Он замолчал, сидя неподвижно на постели… Затем легкая судорога прошла по его лицу… Он откинулся, укрылся одеялом и уснул…
Даже во сне лицо пассажира каюты № 16 сохраняло то же суровое и непреклонное выражение… Внимательно посмотревший на него в это время сказал бы, что это человек огромной, не знающий препятствий воли, устремленной в данное время к одной цели… Изредка по этому суровому бритому лицу пробегали судороги: даже во сне мозг пассажира каюты № 16 был занят сосредоточенной тяжелой работой…
