. Зачем же вы отправились в это плавание?
Эдвард. Захотелось развлечься, знаете ли…
Судья. Но тогда ваш иск лишен всякого смысла.
Эдвард. Я и сам намеревался его отозвать.
Судья берет со стола бумагу, читает:
Судья. «Во время плавания сэр Эдвард находился в крайне подавленном состоянии».
Эдвард. В таком состоянии я и иск сочинил.
Судья. Теперь, значит, у вас другое состояние…
Эдвард. В последнее время, ваша честь, я много думал над темами, которые принято называть вечными.
Судья. И что надумали?
Эдвард. Грустная жизнь все же лучше, чем веселые похороны.
Судья. Жаль, что вы не служили во флоте. Ребята б вас оценили!.. Что-то мне подсказывает, что эти проходимцы Морисоны – уверен, что среди них нет ни одного Морисона, – все же предлагали вам океанское погребение. И, вероятно, не вам одному.
Эдвард. Так или иначе, я отзываю свой иск.
Судья. И эта милая компашка не будет наказана… Кстати, по адресу, который они указали, нет ни фирмы, ни Морисонов, а только какая-то мутная забегаловка, где мы не обнаружили ни одного просветленного лица.
Эдвард. И какие же обвинения, ваша честь, вы собирались предъявить им, если они, просто предположим, действительно сватали людей отправиться в вечное плавание?
Судья. Принуждение к ограблению банка – это уголовное преступление. А принуждение к смерти, пусть сделанное в самой деликатной форме, связанное с душевным состоянием участников этого деликатного дельца, стало быть, нет?
Эдвард. Ну, не знаю… Не хочу, да и не могу возвращаться в те дни.
Судья. Вернитесь, уважаемый сэр, и я вам гарантирую, что эти Морисоны – кто бы за ними не стоял – ближайшие несколько лет будут проворачивать свои аферы среди тюремной братвы.
Кен. Нет такого закона, ваша честь… К сожалению!..
Судья. Нет, говорите… Значит, наше правосудие несовершенно! Жизнь тяжела, господа. Люди отравлены пренебрежительным отношением к ним. Их не поддерживают, а стремятся загнать в такие потайные уголки души, из которых уже нет выхода. И потому каждый, кто замешан в подобных деяниях – преступник!
Кен. Впечатляющая речь, сэр!
Судья. Впервые за целый день в вашем голосе нет насмешки, Донован… или как вас там…
Кен. Не понимаю, о чем вы, ваша честь.
Судья. Кого вы собрались обмануть? Корабельного старшину?
Эдвард. Дорого бы я заплатил за то, чтобы вернуть вам благодушное настроение, сэр. В ближайшее время парламент обязательно рассмотрит, скажем так, некоторые поправки к некоторым законам, о которых вы только что толковали.
