Дама постарше прошла мимо, не заметив, что ей кланялись; сделав уже шага два, девушка обернулась и ответила лёгким наклонением головы.
– Кто такие? – спросил я; несколько раз случалось встречать на горе; почти всегда в тех же платьях, как сегодня.
– Довольно богаты чтобы не иметь нужды хвастать пред людьми числом перемен, которые возят за собой; – княгиня Z с дочерью.
– Какая гордая, и головой не кивнула на ваши поклоны.
– Ошибаешься, мой друг; вернее будет, ежели скажешь, как плохо она видит. Слишком она умна, слишком благовоспитанна и слишком добродушна для того, чтобы не ответить заведомо не только на наш, да и на чей бы то ни было поклон. Видел, дочь тотчас поправила невольную ошибку матери. Прекрасно воспитана и, сказывают, предобрая девушка.
Согласен, что в этот раз ошибся; а ведь случается, однако, что дамы высшего общества позволяют себе не обращать должного внимания на вежливости, которые им делают некоротко знакомые. Неприятно, да и обидно, коли поклонишься, и не ответят из неуважения.
– Знаешь, что бы я сделал в таком случае!
– А что?
– Заглянул бы в чашку, которая стоит предо мной – свернулись сливки? – нет! – значит, беда не велика.
– Завидую твоей философии!
– Не философия, мой друг, а просто опытная оценка светской суеты.
Шёл видный господин с проседью на густых бакенбардах. Приятель мой привстал, намереваясь подойти, но проходящий предупредил его, подошёл к столу, очень вежливо поздоровался и пошёл дальше, переступая с некоторым трудом.
– Кто это?
– Ужели не узнал? непременно видел его когда-нибудь, только не в гражданском платье. Одним словом: это один из тех, про которых много говорят, которых часто бранят зря и которые несравненно лучше молвы, которую распускают на их счёт.
– А ты с ним коротко знаком?
– Нет, я нередко встречался с ним по службе и всегда оставался доволен его внимательностью. Умён, способен; никому зла не делает, хотя бы мог, и со всеми вежлив; а тем, что ему хорошо живётся на свете, разве он что-нибудь у вас отнимает. Хаять человека за это одно или ниже ему кланяться, значит, в одинаковой мере ронять своё достоинство.
Появилась целая гурьба в голубые, жёлтые, тёмно-красные платья, полосатые бурнусы и яркие шали наряженных барынь, кавалеров, будто выпрыгнувших из выставочной картинки мод у ближайшего портного. Трещали они языками, ровно стада встревоженных гусей. Один из молодцов чернобородых полой своего модного пальто едва не смёл чашки с нашего стола и забыл извиниться.
