Принести царя в жертву
Около полуночи мне сообщают, что лидеры либеральных партий устроили тайное совещание, без участия и ведома социалистов, чтобы сговорится насчет будущей формы правления. Они все оказались единодушными в своих заявлениях о том, что монархия должна быть сохранена, но Николай, ответственный за настоящие несчастья, должен быть принесен в жертву для спасения России…
В заключение либеральные лидеры решили, что Гучков и депутат националистической правой Шульгин немедленно отправятся к императору умолять его отречься в пользу сына…
Прибыв в Псков около 9 вечера комиссары Думы, Гучков и Шульгин, встретили со стороны царя обычный для него простой и приветливый прием. В полных достоинства словах и несколько дрожащим голосом Гучков изложил императору предмет своего визита, он закончил следующими словами:
– Только отречение Вашего величества в пользу сына может еще спасти отечество и спасти династию.
Самым спокойным тоном, как если бы дело шло о самой обыкновенной вещи, император ответил ему:
– Я вчера еще решил отречься…
Перст Божий
…Около пяти часов вечера отправляюсь к Сазонову (министру иностранных дел) в Европейскую гостиницу, где он уже три недели лечится от упорного бронхита. Как я и ожидал, он видит в настоящих несчастьях России перст Божий:
– Мы заслуживали кары… Я не думал, что она будет так сурова… Но Бог не может хотеть, чтобы Россия погибла… Россия выйдет очищенной из этого испытания…
Затем он в суровых выражениях говорит об императоре:
– Вы знаете, как я люблю императора, с какой любовью я служил ему. Но никогда не прощу ему, что он отрекся за сына. Он не имел на это права… Прекратить таким образом существование трехсотлетней династии, грандиозное дело Петра Великого, Екатерины Второй, Александра Первого! Какая слабость! Какое несчастье! – Глаза его были полны слез.
Гибель в огне
…Вчера вечером гроб Распутина был тайно вынесен из склепа в часовне, где он был погребен в Царском селе, и доставлен в Парголовский лес, верстах в 15 к северу от Петрограда. Там, посреди прогалины, несколько солдат под командованием саперного офицера устроили большой костер из сосновых ветвей. Отбив крышку гроба, они вытащили из него труп при помощи жердей, так как не решались прикоснуться к нему руками из-за его разложения, и не без труда втащили его на кучу дров. Затем, полив его керосином, зажгли. Сожжение продолжалось около десяти часов, до самой зари. Несмотря на нестерпимо холодный ветер, несмотря на томительную продолжительность операции, несмотря на клубы едкого и зловонного дыма, вырывавшиеся из пылавшего костра, несколько сот мужиков всю ночь теснились вокруг костра, онемевшие, неподвижные, глядя с растерянным изумлением на святотатственное пламя, медленно пожиравшее старца-мученика, друга царицы, «божьего человека». Когда пламя сделало свое дело, солдаты собрали пепел и погребли его под снегом…
