Махагон | страница 69

Сказание грядущее…

Там лик опущен и маска снята, яви свою волю желание зла. Он предан, отвергнут, в нём жажда исполнить, покуда невинный не будет убит. Начертанный прошлый завет предавался ему, не памятны лица разрушить его одному. Я высечен в пламени древних, воспет, не забытый в веках. О, где же ты, падший, мы ждём лишь тебя, тогда лишь исполниться воля моя?

Изменчивость этой жизни наводит на мысль, что всё непостоянно. Сегодняшний день принёс немногим больше, чем вчера. Писать, что видишь и что ожидаешь, а что я могу ожидать? Что может лист, оторванный от ветви? Упасть во власти ветров, чтобы сгнить в земле. И в самом деле, листов мало, так что не буду их марать своим пустым размышлением о своей тщетной жизни.

Сегодня, как обычно я бежал по дороге, чтобы купить продукты и успеть доставить их повару, пока хозяин не проснулся и не впал в бешенство. Ха…, я бы сказал, что это его обычное состояние. Тёмные улицы были пусты и я успел, как раз к открытию лавки. Не буду описывать, что я купил. Это не интересно. Важно лишь, что я нёс две полные корзины. По этой причине, я передвигался медленно. В этом и заключается моя вина.

Новые улицы были, как и все, узкие, чтобы уместить, по моему мнению, как можно больше домов. Удобство для людей, что это? В наши времена, про это и не знают. Так вот… я отклоняюсь от темы, описанной мной далее.

Дорога, что идёт с главных ворот, пересекается с этой улицей. Как обычно, я распихивал людей и медленно передвигался всё дальше. Теперь конечно, я буду смотреть кого я толкаю. Сей ненормальный упал и разразился ругательствами. Он был не в себе! Что я мог?

Я вернулся в гущу толпы. А он продолжал…, он продолжал ругаться и искать меня глазами. Отойдя на безопасное расстояние, я заметил, что он не здоров. Полоумен! Угораздило же меня вляпаться в эту скабрёзную историю. Мало того, что он продолжал вертеть своей башкой и кричать, он начал кидаться на окруживших, пытающихся его успокоить. Кому нужно оказаться на дне казённой ямы?

– Эй, успокойся, тише! Идёт стража! – прокричал кто-то из толпы. В один миг, истерически настроенный, оказался один и рядом с ним никого, лишь приближающаяся стража. Меня сдавили и оттеснили ещё дальше, но я всё равно слышал и видел достаточно.

Так как я и многие, оттеснившись, оказались прижаты к стене, редкие конники воспользовались возможностью выбраться из этой узкой улицы. Первым выехал явно не из этих мест юноша, в тёмно-зелёной ливрее. За ним выбрался некто в грязно-сером. Скорее всего, это был священник и эта, когда-то белая одежда изменила цвет. Оба были молоды. Первый из всадников, по мне так слишком юный и стал жертвой помешанного.