Убийца, не сбавляя темпа ходьбы, отдаляясь от совершённой сделки, шёл вдоль домов. Кира вышла из переулка, когда он был ещё сзади. Как только он оказался почти рядом с ней, она подвернула ногу и упала на землю, загородив ему проход.
– Какая я неуклюжая! Не поможете мне подняться? Боюсь, я потянула лодыжку! – сказала она, протягивая руку. Сцена была настолько театральной, что даже самый безразличный человек не прошёл бы мимо.
– Конечно, мадемуазель! – сказал он, помогая ей подняться. – Вы одни в такой поздний час? В наши неспокойные дни развелось столько негодяев, что такой милой девушке как вы не пристало быть одной.
Позволите вас проводить? Обопритесь на меня, я помогу вам дойти.
Он не почувствовал боли! Орудие, тонкое лезвие, которым он только что убил несчастного, легко прошло сквозь него. Его капли крови ещё не успели коснуться земли, когда Кира прильнула к его уху. – Это за то, что ты лишил меня детства. Ты помнишь, как убил моего отца и мою мать, хладнокровно, пока они спали?
Понимая, что происходит расплата за то, что он когда-то совершил, попытался вывернуться. Но… увы, напрасно! Тонкое, блестящее когда-то лезвие, а теперь красное от крови, вышло. Наёмник содрогнулся. Твёрдо сжимая рукоять, в хрупких девичьих руках, остриё вновь пронзило его плоть.
– Позволь, я помогу тебе присесть! – сказала она, помогая ему дойти и облокотиться на кирпичное здание.
– Значит, всё-таки есть справедливость, расплата… для таких, как я!
– Конечно! А ты думал, что я не найду тебя? – спросила холодно, Кира.
– Я вообще не думал, что меня кто-то будет искать. Знаешь… у меня раньше было правило, не оставлять никого в живых. Тебе повезло, что я тогда не зашёл в детскую. Поторопился, – выдавил он садясь.
– От чего же? – сказала она, присаживаясь рядом. – К примеру, я не торопилась! В начале нашла посредника. Оставался, вот только ты. Ну и твоя смерть, уже совсем рядом. Она вынула тонкое лезвие ножа, позволив свободно бежать потоку крови на мостовую. Кира поднялась, оставив его умирать.
– Значит Волонрай, этот жирный урод жив…! – выдавил он последние слова и умер.
– Кто жив…? – Кира вернулась, опустившись над ним стала трясти убитого. – Кто жив? – повторяла она, снова и снова.
Её мольба и попытка вернуть его в мир живых, была напрасна. Ветром уносился по кварталу её крик. Если бы в этот час стража проходила мимо, услышав её зов, даже они не смогли бы её оторвать от бездыханного тела.
