— Ты уверена, что воскрешение королевы вуду — это единственный способ снять проклятье ущербной луны? — спросил шеф.
— Все легенды и ваша подруга Рене подтверждают эту гипотезу.
— Легенды создаются, чтобы их разрушать. Когда-то я верил, что только серебро способно отправить оборотня в мир иной, пока не убедился в обратном.
— Поскольку я уже двигаюсь к намеченной цели, не вижу смысла тратить время на поиск альтернативных путей.
— Хорошо. Жду полный отчет сразу по возвращении в Порт-о-Пренс.
— Есть, сэр.
В трубке стало тихо. Могло показаться, что Эдвард опять отключился, не удосужившись попрощаться, но я не слышала щелчка, зато продолжала слышать дыхание.
— Ты говорила с Рене?
Голос шефа изменился — резкие нотки пропали, а появились мягкие и настороженные. Видимо, этот вопрос был задан неспроста. Как будто Эдвард когда-нибудь болтал попусту.
— Говорила, — ответила я.
— Она тебе помогла?
— Очень.
Раз уж шеф проявлял любопытство, я тоже рискнула спросить:
— Откуда вы знаете Рене?
— Она была в Сопротивлении.
— Во Франции? — Мой голос зазвенел от удивления.
— Где же еще?
В голове не укладывалось, что Рене — чернокожая женщина, не чуждая религии вуду, — участвовала во Французском Сопротивлении. Но разве это идет в сравнение с оборотнями, зомби и воскрешением мертвецов?
— У вас с ней что-то было? — не сдержалась я.
— Война у нас была, — процедил Эдвард.
— Так вот как вы это называли?
— Все это так называли.
Мне стало неловко за свое зубоскальство, тем более что шутка, похоже, не удалась. В этом не было ничего удивительного — я никогда не умела смешить. Даже в те времена, когда моя жизнь еще не полетела к чертям.
— Все уже в прошлом, — прошелестел Эдвард. — Быльем поросло.
Я так и не поняла, что он имел в виду — то ли войну, то ли себя и Рене. Возможно, и то и другое.
— Соберешь нужные сведения и доложишь.
Я открыла рот, чтобы ответить «есть», но Эдвард уже положил трубку.
Покачав головой, я отправилась в ванную. Да уж, старик был со странностями, однако не без причин.
Я помыла руки и лицо, почистила зубы и покинула номер. Душ принимать не стала — не имела ни малейшего желания задерживаться там, где в воздухе, как и в моей голове, кишели покойники. Знак Барона Субботы, может быть, и пропал, но испытывать судьбу не хотелось.
Из отеля я выписалась. Если хунган Рене и придет, то вряд ли станет тратить время на мои поиски. И если Рене настучит на меня Эдварду, то и пусть. Я уже сама на себя настучала.
