– Вообще-то… мы расстались несколько недель назад.
– Ох, простите… – Адам берет Лу за руку. Анна сделала то же самое, думает Лу, а я ведь даже толком не знаю Адама. Наверное, я вызываю у окружающих беспокойство. Ей все еще не слишком комфортно быть объектом жалости. А может, она так остро восприняла этот жест, потому что ей не хватает физического контакта? Стоит быть честной, ей не хочется начинать с того, чтобы избегать правды. – Отчасти к нашему разрыву привело именно расхождение в отношении детей.
– Она не хотела детей?
– Честно сказать, нет.
– Стыдно. Вы были отличной парой.
– Ммм… – Лу снова сглатывает.
– Простите, это бестактно. Давайте сменим тему. Про Софию расскажете позже. Ваша мама… вы говорите, что ей бы понравилось… вы про нас с вами?
– Господи, мне не хотелось бы думать, что моя мать скажет, узнай она, зачем на самом деле мы встретились. – Упс. Это могло прозвучать грубо. Лу поясняет: – Не стоит мотать себе нервы и рассказывать матери про ребенка, пока я сама не разберусь с этим вопросом.
– А у нее какие-то проблемы с этим?
– Думаю, да. Я призналась в своей ориентации только год назад. Она только еще привыкает… Но по поводу детей… могу ошибаться, но я не представляю, чтобы она одобрила такой шаг.
– Господи. – Адам делает глоток пива. – Такое впечатление, что вам приходится преодолевать большое сопротивление.
– Можно сказать и так. – После его замечания Лу понимает, с чем пришлось столкнуться за последние несколько месяцев. – Хотя догадываюсь, что многим гомосексуалистам тяжело стать родителям по тем или иным причинам.
– Возможно, если ты гей, то приходится из кожи вон лезть, чтобы это случилось, и поэтому мы все тщательно взвешиваем. – Адам набивает рот чипсами. Здоровый аппетит, отмечает про себя Лу. Хорошо. Малоежки ее бесят. Она не хотела бы таких детей. Адам между тем продолжает: – Я знаю много гетеросексуалов и гомосексуалистов, которые не согласятся, но лично я считаю, что родительство связано с чертами характера, а не с ориентацией.
– И я так думаю. – Лу вспоминает своих родителей. Оба гетеросексуалы, но пока был жив отец, отношения с ним складывались куда проще. Возможно, он мог бы помочь поднять этот вопрос в разговоре с матерью. – София не сомневалась, что моя мать будет в шоке, если я заведу ребенка.
Внезапно Адам ударяет по барной стойке кулаком с такой силой, что жидкости в бокалах начинают раскачиваться из стороны в сторону.
– Не хочу проявить неуважения к вашей матери… но меня бесит, когда люди считают, что могут судить, кому быть родителем, а кому – нет! – восклицает он. Лу удивлена – и обрадована – силой его реакции. – Одному богу известно, как много семей я вижу – а ваша работа, полагаю, еще хуже, – где гетеросексуальные пары не утруждают себя размышлениями по поводу важных жизненных проблем и выбирают самый худший из возможных вариантов, особенно когда речь о детях. Но никто не обвиняет их огульно в том, что их сексуальная ориентация как-то влияет на них как на родителей.
