Джуди вздыхает:
– Нам тоже было невесело. – Она снова отворачивается и смотрит на текущую воду.
Это максимум, на который готова ее мать, выражая отношения к болезни Кэт. Но сейчас не время разбираться с реакцией Джуди на прошлое. Кэт полна решимости поделиться своими чаяниями и мечтами, не создавая впечатления, что это лишь фантазии. Как будто идешь по канату. Джуди останавливается, чтобы перевести дух, Кэт встает рядом, дотрагивается до плеча матери и предается воспоминаниям:
– Ужасное начало семейной жизни. Ричу приходилось помогать мне залезать в ванну и вылезать оттуда, он сам ходил по магазинам и готовил для меня…
– Думаю…
– Ему даже приходилось убирать за мной, когда меня тошнило.
Кэт вздрагивает. Физическое недомогание – это еще не самое плохое. Когда химиотерапия осталась позади, у нее начались панические атаки. Когда уже не нужно было показываться докторам и медсестрам ежедневно, между осмотрами Кэт казалось, что она брошена на произвол судьбы. Внезапно на нее обрушился шквал эмоций, словно перепуганные летучие мыши стаей вылетели из пещеры. Мысли скакали с одного на другое, но при этом она не могла их контролировать, она отчаянно пыталась как-то переключиться, но лишь больше уставала и паниковала еще сильнее.
– Рич всем нам помог пережить этот ужас, – говорит Джуди.
Кэт кивает. Иногда ей даже интересно, как справились бы родители, не будь с ней рядом мужа.
– Но с начала этого года я снова захотела, чтобы часики затикали.
Они вышли из оврага и снова оказались на вершине холма, откуда открывается прекрасный вид. Пустынная равнина продувалась всеми ветрами, но чуть ниже пастбища обрамлены деревьями, а дальше поблескивает синевой в солнечном свете озеро Малхэм-Тарн. Где еще в мире можно найти такое многообразие долин и холмов, форм и пейзажей, чем в Йоркшире, думает Кэт. Образ Дейлс в глазах общественности скорее приторно-сладкий, чем реальный: телешоу и открытки не передают всех масштабов. Несмотря на обилие живописных деревушек, с того места, где они стоят, в поле зрения нет ни единого жилища.
– Знаешь, мам, – говорит Кэт, – тысячи лет женщины рожают детей. Детей зачинали в лесах, полях, типа этих, в кроватях, машинах и номерах отелей. Детей рожают в кино, по телевизору и в книгах… Мои подружки… да даже чертова Саки… рожают все! Женщины беременеют, вынашивают и рожают ежедневно. Все, кроме меня.
В конечном итоге хочется объяснить ей, что желание иметь ребенка – это не лекарство, не рак, не то, что Рич, ты, я или кто-то из родных пережил, пока меня лечили от страшной болезни. Это такая сильная потребность, что ее даже сложно высказать вслух. Кэт глубоко вздыхает.
