Епископ Уорсли прищурился и внимательно оглядел девушку, потом спросил:
– Почему именно я должен скрыть ее имя, леди Рейлбридж?
Анджелина видела, что баронесса с трудом подбирает слова, поэтому сказала:
– Бабуля, не возражаешь, если я сама поговорю с епископом Уорсли?
Пожилая леди с улыбкой кивнула:
– Да, конечно, дорогая. Я с трудом представляю, как объяснить цель нашего визита.
Тут Анджелина открыла свой мешочек и выложила работы, которые привезла с собой, на маленький столик, стоявший между ней и хозяином дома.
– Это только образцы того, что у меня есть, – пояснила она. – Надеюсь, вы сможете продать это для меня.
Епископ наклонился и рассмотрел каждое изделие. После чего перевел встревоженный взгляд с Анджелины на леди Рейлбридж.
– Это прелестные вещицы, и они прекрасно расписаны, – сказал он и тут же со вздохом добавил: – Но боюсь, что не смогу продать ни одну из них в лондонских лавках.
Эти его слова мгновенно убили все надежды Анджелины.
– Но почему? – прошептала она.
– Позвольте быть откровенным, мисс Рул. Тот, у кого вы взяли эти вещи, может зайти в лавку и их увидеть.
Анджелина и леди Рейлбридж хором ахнули. После чего баронесса в негодовании воскликнула:
– Она не украла их!
– Я сама все это расписала, – пробормотала Анджелина.
– О, прошу прощения!.. – Епископ смутился.
А баронесса, раскрыв веер, стала обмахиваться.
– Неужели вы подумали, что Анджелина их украла? – проговорила она, все еще негодуя.
Епископ Уорсли потупился и тихо сказал:
– Простите, я не понял… Когда вы сказали… Впрочем, это не важно. Теперь я сообразил, чего именно вы хотите.
– Вот и хорошо, – кивнула леди Рейлбридж. – Просто никто не должен знать, что Анджелина продает свои работы. Мы никогда не сможем появиться в обществе, если кто-то узнает, что она занялась… ремеслом.
– Да-да, теперь я все понимаю, – проговорил Уорсли.
– По правде говоря, мы очень нуждаемся в деньгах, – сказала Анджелина. – А эта идея пришла мне в голову, когда вдовствующая герцогиня Дрейкстоун заинтересовалась моим веером. Она попросила, чтобы художник, который его расписал, прислал ей свои работы. Но художник-то я… Как я могла сказать ей об этом? Нам нужен человек, который сможет отвезти веера герцогине, чтобы она выбрала все, что ей подойдет. А то, что не подойдет, нужно отвезти в лавку и продать таким образом, чтобы никто не узнал имя художника.
– Да-да, очень важно, чтобы никто об этом не узнал, – подчеркнула баронесса.
Епископ снова оглядел лежавшие на столе веера, потом кивнул и проговорил:
