– Я не отниму у вас много времени. Всего минуту, пожалуйста, – сказал мистер Хопскотч, выдвигая стул, на котором ранее сидел герцог.
– Вы член клуба? – спросил Харрисон.
– Нет-нет, я не столь знатного происхождения, – пробормотал Харрисон. – Но принц – член клуба, а я – его посланник.
– Тогда говорите, – проворчал Харрисон. – Передайте послание от принца, и покончим с этим побыстрее.
– Принц хочет знать, удостоила ли вас мисс Рул своей милостью. Последние два вечера никто не видел, чтобы вы с ней разговаривали. И никто не видел вас на балах.
– Я предпочитаю по вечерам спокойную игру в карты, поэтому и не ездил на балы.
Мистер Хопскотч откинулся на спинку стула.
– Принцу это не понравится.
– Возможно, но ничем другим порадовать не могу, – ответил Харрисон, начиная злиться.
Хопскотч взглянул на него в недоумении.
– Так каково же ваше отношение к мисс Рул? Она ведь красива, умна… А ее семья очень уважаема принцем.
– Ее отец – игрок, – пробурчал Харрисон.
– Значит, мисс Рул рассказала о своих неприятностях? Или вы как-то иначе проведали о привычках ее отца?
Харрисон еще больше помрачнел.
– Меня не интересуют чужие привычки.
– Видимо, вам следует лучше обдумать предложение принца. Никто вас не торопит, милорд. Кредиторов ее отца уведомили, что принц взял ситуацию под свой контроль. Вам необязательно жениться на ней до конца сезона, так что нет нужды спешить.
Харрисон с облегчением вздохнул. Что ж, очень хорошо. И ведь именно об этом просила мисс Рул. У него теперь есть время, чтобы как следует обдумать ее просьбу…
– Итак… решение за вами, – сказал Хопскотч, поднимаясь. – Я не побеспокою вас до конца сезона. А когда увидимся… В общем, от вас зависит, приводить мне гвардейцев или нет.
Толстяк удалился, а Харрисон сделал изрядный глоток эля.
Через несколько минут граф решил: если и станет ухаживать за мисс Рул, то сделает это только потому, что сам того захочет.
Я лгу, неправду милая твердит.
И так обман взаимный нами скрыт.
У. Шекспир. Страстный пилигрим
Харрисон опустил тормоз и выпрыгнул из экипажа. Небольшой особняк в Мейфэре – с высокими, аккуратно подстриженными тисами и столь же аккуратными кустами в форме кубов – выглядел весьма ухоженным. А день снова выдался солнечным; три ясных дня подряд в это время года – большая редкость для Лондона. Весенний воздух был еще довольно прохладным, но солнце пригревало с каждым днем сильнее.
И все же Харрисон предпочел бы сейчас находиться в Торнуике, а не в Лондоне. Увы, ему оставалось лишь надеяться, что погода в поместье такая же славная и что рабочие уже изрядно продвинулись в ремонте дома.
