– Вы случайно в газетах не разместили объявление о своих намерениях, а то, может, ещё пара-тройка родственников и соседей придёт?
– Нет. Больше никто не знает.
Шеф смотрит на меня как на идиота. Развожу руками, пожимаю плечами.
– Ну, да. Такое ощущение, что в соседней комнате сидит двоюродная сестра сводной бабушки соседа из первого подъезда. И то же денег хочет.
На полу тело стало подавать признаки жизни.
– Отпустите меня!
– Ты торопишься, реинкарнация Энгельса в новой ипостаси. Тот тоже любил деньги, но говорил, что за всеобщее равенство и братство. Ты, полагаю, бил свою племянницу из чувства солидарности с трудовым народом Нигерии?
– Нет. За деньги.
– Ну, давай, рассказывай.
– Поднимите меня. Кровь приливает к голове, приходится говорить, тем самым усиливается кровоток. Это может привести к микроинсульту.
– Ты-то откуда это знаешь?
– Я – физиолог.
– Дальше.
– Принимал участие в исследовании и испытании нового штамма.
– Ясно. Как ты-то туда попал?
– Я работал в фармацевтической компании. Отслеживал воздействие вируса на организм.
– Ну, и как? Отследил?
– Да! Это нечто потрясающее! Такого мир ещё не видел!
Даже из под тряпки слышался довольный, восхищенный голос.
Обращаясь к Инне:
– Быстро отвечай! Откуда Фридрих узнал про информацию?
– Он был в деле.
– Как? Быстро говори! Только честно!
– Когда отец узнал про то, что японцы привезли готовые образцы, то обратился к брату.
– И кто у нас брат? Кем работает?
– Я – физиолог. – раздался голос с пола.
– И что? Что дальше?
– На фармацевтическую компанию, где я работал, привезли образцы. Я занимался исследованием, как они будут воздействовать на людей.
– Ясно. Подробности потом. Кратко. Суть!
– Я похищал понемногу вирус.
– Не понял. Как?
– Вы же сказали, что без подробностей. Долго и нудно. Обманывал.
– Как выносили? Там же охрана и контроль!
– Два раза в неделю мы сдавали спецодежду в стирку. В стороннею фирму. Аутсорсинг.
– Дальше.
Связанный на полу резко дёрнулся пытаясь освободится.
– Mon ami! Quelle entrechat vulgaire? (фр.) (Мой друг! Что за пошлые антраша?)
Командир вязал сам и поэтому был спокоен. Генерал в командировках приохотился к посещению театров. Да, и в Москве часто ходил. Некоторые горячие головы даже думали, что старик умом тронулся. Но он мотивировал, что следил за мимикой, жестами артистов. Перенимал опыт. Угу. Старый разведчик любому маститому актёру мог преподать мастер-класс. Что у актёра, в случае фальшивой игры? Самое позорное – освистают, пусть даже выгонят из театра за проф.непригодность. А у разведчика всё иначе. Под срыв мог поставить операцию. И погубить не только свою жизнь, она не стоит полушки. А вот жизнь агентуры и многоходовой комбинации. Вот это и страшно. И поэтому контролируешь себя всегда. Везде. Даже когда спишь. Гостиничный номер, квартира может оборудована быть средствами фиксации. И вот ты во сне что-то бредишь на чисто русском языке. А по легенде ты – местный житель. Коренной. До третьего поколения. И зовут тебя Джон Смит, а не Иван Кузнецов. Не положено Джону Смиту говорить во сне по-русски. Или, может, по легенде, тебе необходимо пригласить проститутку в номер или у неё заночевать. Выпили, занялись тем, чем положено, а ты болтаешь лишнего во сне.
