— Частная практика, стоматология — это все мелко, господа! Рабский труд…
— Скажешь тоже! — фыркнул Духин. — Рабский!
— Любой почасовой труд по принципу больше работаешь — больше получаешь является рабским! — отрезал Романов. — Он может дать крепкий достаток, а мы, мать вашу, хотим разбогатеть! — Махнул резко рукой и покачнулся.
Лазари согласно кивнул и тоже покачнулся. По лицу Духина последовательно пробежали сомнение, неуверенность, неопределенный страх человека перед недобрыми знамениями, но в слова так и не прорвались.
— Не туда смотрим, не туда! — продолжил Романов. — Мы все приехали из Совка. Тысячи врачей, которым надо было переучиваться, доказывать себя. И все мы, как один, — ну, те, что не дураки, конечно! — поняли, что медицину в Совке учили хреново. Так?
Так, кивнули друзья.
— А значит, и лечат так же. И если мы это поняли, то — поверьте мне! — умные люди постсоветского пространства поняли это тоже, а если нет, то поймут своей шкурой очень и очень быстро! А кто они, эти умные и сильные люди новой России?
— Б-бандиты! — икнул Духин и покачнулся.
Они улыбнулись.
— Это те люди, что сейчас богатеют, поднимаются, хотят приобрести западный лоск и манеры. А потом, как и их коллеги на Западе, поймут, что самая главная инвестиция богатого человека — в здоровье! А где его приобрести, если в России его не получить и не купить? Потому что не у кого?
— Хрена они поедут в наше местечко! Им америки со швейцариями подавай, — пробурчал Лазари. — Хорош уже… свистеть, давай выпьем! — И потянулся за стаканом.
— Нет! — Леша прижал его руку. — Нет, за что мы сейчас выпьем — так наша жизнь и сложится, я это твердо знаю!
И столько было в интонации его слов веры, абсолютной убежденности в своей правоте, что своенравный, непокорный Лазари и задиристый, неуемный спорщик — я дерусь, потому что дерусь! — Духин отдернули руки от бокалов, словно нашкодившие подростки.
— Да, — продолжил Романов, — поначалу они поедут в Штаты, в Швейцарию. Потому что это круто и потому что вся аристократия…
— Естественными наследниками которой они себя считают, — ядовито фыркнул Духин и покачнулся. — Может, присядем?
— Именно! — кивнул Леша. — Куда? Стоять! — остановил он их, готовых с радостью упасть на стулья. — «Именно» относилось к наследникам русской аристократии. Так вот, сперва они поедут на классику. Но! — Он веско покачал указательным пальцем. — У нас есть шансы. И знаете почему?
— Короче, Склифосовский! — рявкнул Лазари. — Хочу выпить и закурить!
