Посредник поперхнулся.
— Информацию надо обрабатывать, — поучительно отметил Гвоздь, взгляда от пола по-прежнему не отрывая. — Тель-Авив — чуть ли не самый терпимый к пидарасам город мира. У них там почет и полная уважуха. Не дай бог какому-то пидару покажется, что его дискриминируют — вой на всю страну! С работы погонят, заклеймят на всю жизнь!
— Мир в тартарары катится, — вздохнул Посредник.
— Согласен, — ухмыльнулся Гвоздь. — Только это действительность. Из нее и исходим. Значит, погранцы отнесутся к парочке влюбленных пидаров если не как к лицам с дипломатической неприкосновенностью, то очень похоже. Пропустят поскорее, лишь бы не заподозрили в нетерпимости. Только паспорта должны быть, в натуре, крепкие! Несколько штампов приличных стран Европы и никаких арабских штемпелей!
— Это ясно.
— И еще. — Гвоздь не мигая уставился на Посредника, в глазах которого мелькнули было смешливые искорки. Взгляд он заимствовал у Тошки, хорошо отрепетировал, и действовал он безотказно. Посредник заерзал в ставшем вдруг неуютным кресле.
— Кому скажешь…
— Заказчику сказать обязан, — быстро ответил Посредник.
Гвоздь потеребил в задумчивости нос, но делать нечего — подписался.
— Короче, если поймаю на себе кривые взгляды или пацаны начнут подначивать — урою нахрен!
— Нет базара, понятное дело! — сочувственно кивнул Посредник. — Я зуб даю, а за Заказчика я не в ответе, но он человек с понятиями… Может, с местным все-таки пойдешь, а, Гвоздь?
— Да не могу! — Гвоздь тоскливо, протяжно выдохнул. — Я их не знаю, запорют мне в горячке случай, отвечай потом…
— Ну, лады, — подытожил Посредник, и они пожали руки. — Закрыт вопрос.
Посему сейчас Гвоздь был одет в цветастую гавайскую шелковую рубаху — радостное сочетание красных, зеленых и желтых пятен — под белым льняным пиджаком, вздернутые рукава которого открывали золотой браслет, и белые же свободные, легкие брюки. Звался он теперь Федоровым Петром Ивановичем.
Судя по паспорту — не новому, но и не затрепанному, — господин Федоров был человеком достатка выше среднего — из России выезжал, но ограничился несколькими приличными странами: Германия, Италия, Австрия, Франция (как же русскому человеку без Франции?). Наличие шенгенской визы свидетельствовало о законопослушности владельца паспорта в глазах Объединенной Европы. Паспорт партнера был свежее, но и владелец его был лет на пять моложе. Сверяя печати в паспортах, можно было заметить, что даты последней поездки в обоих паспортах были одинаковыми — не первый совместный выезд за рубеж. Перевозчик стоял, подхватив Гвоздя за локоть, и с интересом поглядывал вокруг густо накрашенными глазами с удлиненными тушью густыми ресницами, не забывая кокетливо посматривать на Гвоздя. Звался он также непритязательно — Михайлов Михаил Валентинович. Одет был в туго приталенную красную рубашку с небрежно, в один отворот, подвернутыми манжетами и черные джинсы, обтянувшие бедра на пределе возможности ткани.
