Снять камень.
Так сработало в тот раз, да? Я схватилась за камень, он отразил огонь, пылая красным. Помоги мне. Дай магию, что удивит их.
И я сняла камень.
Холод окутал меня, а комнату заполнила музыка. Но ноты были тихими, едва различимыми, как было и в библиотеке дома Рейвендон. Я не могла выделить песню, только пару нот, что быстро угасали, хоть я и прислушивалась.
В темноте комнаты часы отсчитывали секунды.
Я подняла голову и посмотрела на два лица, повернутых ко мне, одно было полно скепсиса, другое пылало верой.
— Мы не просим ничего сильного, пойми, — сказал Пенебригг с теплой улыбкой. — Покажи что-то маленькое, но убедительное.
Я беспомощно смотрела на него.
— Не могу.
Он посерьезнел, в его глазах появилась доля недоверия Ната.
— Не можешь? Или не будешь?
Понимая, что выгляжу я жалко, я объяснила проблему:
— Я не знаю ничего о Певчих. Да, я такая. Но я узнала об этом только сегодня.
Нат вскинул брови.
Пенебригг почесал бороду, словно не знал, что сказать.
— Расскажи подробнее.
Я вкратце описала свою историю. Рассказ звучал куда фантастичнее, чем это казалось в момент этих событий, и я снова заметила недоверие Ната.
Пенебригг слушал меня внимательно.
— И ты семь лет назад оказалась на том острове? — сказал он. — Это имеет смысл.
А когда я рассказала, как песня пришла ко мне, и нас забрал ветер, он воскликнул:
— Невероятно!
Когда я закончила рассказ, стояла тишина. Пенебригг натирал очки краем рукава, а потом он вернул их на нос с вздохом.
— Я бы зуб отдал, чтобы увидеть такую магию. Но ты не видела своего опекуна, когда прибыла? Не знаешь, как ее найти?
Я покачала головой.
— А вы?
— Нет. Я изобретатель, магии во мне нет. Может, получится найти ее обычным способом, если осторожно поспрашивать…
— Хватит, — вмешался Нат. — Вы ее не слышите? Вы попросили ее показать нам силу, вместо этого она сочинила дикую историю. Это не похоже на Певчую. Это похоже на шпионку.
Пенебригг скрестил руки на груди.
— Какое первое правило науки, Нат?
С явной неохотой Нат ответил:
— Держать разум открытым.
Пенебригг кивнул.
— Нельзя быстро делать выводы. Я так не делаю. Многое в истории Люси звучит правдоподобно, но стоит собрать больше материала, — он повернулся ко мне. — Ты знаешь что-то о своем рубине?
— Нет. Но когда я ношу его, сложно слышать музыку.
— Можно рассмотреть его ближе?
Я замешкалась. Было странно сидеть без камня на шее, и я не представляла, как плохо будет, если я отдам его кому-то.
— Можешь не отдавать, — добавил он. — Просто поднеси к свету, чтобы я его разглядел. Я не буду его трогать, обещаю.
