– Еврейка защищает боша… Такого мы еще не видели, – качал головой Юбер.
– А ведь совсем пигалица! – Франсуаза бросила на Рене ненавидящий взгляд.
– Мне эта девчонка с самого начала показалась странной, – согласился Юбер.
– Думаете, она знала? – спросила Сидони.
– Конечно! – хором ответили Юбер и Франсуаза.
– У малышки больше никого не было… – вздохнула Берта.
– Почему он ее не убил? – поинтересовалась Франсуаза.
Этот вопрос задавал себе каждый, но никто из присутствующих даже вообразить не мог, что произошло между немцем и девочкой.
– Не все же они звери. Он пожалел Рене. Она такая красоточка, – подала реплику Берта.
Сидевший в сторонке Жюль не вмешивался в разговор. Он знал, что Берта не права. Не совсем права. Во-первых, немцу вряд ли свойственно милосердие, а во-вторых, Рене, как бы мала она ни была, внушает все что угодно, только не жалость. У странной парочки другая история.
– Думаете, они его убьют? – спросила Сидони.
– Очень на это надеюсь, – буркнул Юбер. – Если ковбои не расстреляют, то фрицы уж точно обезглавят.
– Обезглавят?! – хором воскликнули слушатели.
– Так немцы наказывают предателей. – Юбер сопроводил объяснение характерным жестом ладони по горлу.
Рене все слышала. Взрослые и не думали щадить ее. Она понимала значение слова «обезглавить» и вообразила Матиаса стоящим с собственной головой в левой руке (именно так был изображен брат Рено де Монтобана, один из четырех сыновей Эмона, которому отрубили голову). Идея была абсурдная, ведь мертвецы не могут стоять и уж тем более держать голову под мышкой. Рене не желала представлять Матиаса мертвым. Это неприемлемо. Она обвела взглядом присутствующих. Те, кто только что обсуждал варианты казни Матиаса, предпочли не смотреть ей в глаза, улыбнулась только Жинетта, но девочка не подошла к цыганке. Ей нужно было подумать.
Матиас очнулся, когда Пайк и Макс вылили на него ведро ледяной воды. Он был связан по рукам и ногам, все тело ужасно болело. Пайк сидел на полу напротив него, но видел его Матиас одним глазом – второй заплыл от удара. Макс стоял у двери.
Ну вот, представление начинается. Он скажет америкашкам все, что они хотят знать, – утаивание информации не принесет ничего, кроме новых побоев и уж точно не поможет вывернуться, – если вдруг представится возможность. Давай свои вопросы, Пайк, не стесняйся, узнаешь много интересного, дорого не возьму! Это твой день, старина, за меня можно и повышение получить. Будешь сидеть сиднем в теплом подвале, пока другие умирают за свободу, никогда полковником не станешь! Получив сокрушительный удар в челюсть, Матиас понял, что думал вслух и разозлил Пайка. Не хотите начинать первым? Ладно, мы не гордые.
