Маша, папа, мама, Аким, Сережа,
баба Маша. Иногда Рене ложилась рядом, они прижимались друг к другу и на два голоса называли имена. Рене особенно нравилось произносить «
баба Маша». Катрин объяснила, что русское слово
баба – это «бабушка», а Маша – имя. В сочетании двух слов было что-то нежное, сладкое, аппетитное, как сдобная булочка, хотя старая «
баба Маша» не имела ничего общего с кулинарными вкусностями. На фотографии она выглядела сухой и тощей, с поджатыми губами и строгим взглядом.
На одном из снимков Рене увидела даму в старомодном платье и поняла, что это не Марсель, а ее мама. Вот она выглядела как настоящая «баба Маша», пухленькая и веселая. Ее улыбка как будто обещала: «Все будет хорошо!»
Луиза вытащила из гардероба шарфы, шляпы и разную одежду. Альбер и Шарль, весело переговариваясь, занялись примеркой. Луиза подошла к стоявшей у комода Рене, надела ей на голову веночек новобрачной, подвела девочку к зеркалу и сказала:
– Ты могла бы сыграть Пречистую Деву.
Она что, с ума сошла? Рене – еврейка, какая уж тут Дева Мария! Альбер поинтересовался, что значит это слово, но Рене не слишком разбиралась в теме, а то, что знала, рассказывать не хотела, и уж точно не Альберу. Во-первых, не его это дело, а во-вторых, он задал вопрос с единственной целью – смутить ее. Вот Луизе Рене, пожалуй, что-нибудь объяснит – если успеет. Альбер, гнусно хихикая, продолжил допрос:
– Так почему еврейка не может играть Богоматерь?
– Потому что евреи убили Христа, – с вызовом ответила Рене.
Луиза и Мишлин испуганно вскрикнули. Альбер побледнел:
– А разве это не римляне сделали?
– Нет! – Рене посмотрела ему в глаза. – Никакие не римляне! Его убили мы.
Старая монахиня сестра Рита, горбатая злая ведьма, однажды объяснила ей, что евреи распяли Христа. Девочка тогда подумала, что немцы и другие люди ненавидят евреев из-за давнего убийства. Ну что же, ничего удивительного. В церкви, глядя на распятие и изображения страстей Христовых, Рене всегда чувствовала стыд, но сегодня, в противостоянии с Альбером Паке, все было иначе. Он испугался? Отлично! Да, евреи убили Иисуса, приколотили к кресту его руки и ноги, и он долго мучился на жаре от боли, жажды и печали. Евреи бросались в него гнилыми овощами и смеялись. «И вообще, мне не нравится Дева Мария, хочу быть архангелом Гавриилом!» Мишлин разрыдалась, Луиза онемела от ужаса, Шарль выругался, а Альбер побагровел от ярости. Он хотел унизить нахальную дрянь, а девчонка рассмеялась ему в лицо и надерзила! Мишлин между тем завела прежнюю «шарманку»:
