– А они… Они все-таки пришли в подвал, – тихо произнесла Рене.
Конечно, пришли! Вернер не сомневался, что тем и кончилось, и не решался представить, как все происходило в реальности. Они всегда приходят. Синяя Борода обязательно попросит у непослушной жены маленький золотой ключик. Злой волк непременно нанесет визит бабушке. Итак, немцы спускаются. Светят фонарями. Тишину в замке нарушают только жалобные голоса детей.
– Но меня не нашли, – с гордостью в голосе продолжила Рене. – Знаешь, где я спряталась?
Вернер изумленно покачал головой.
– В угольной куче!
Рене наслаждалась произведенным эффектом. Ее историю слушал не только Вернер, но и Жюль, Сидони, Юбер… Она вспомнила, какой черной была, когда выбралась! Отмываться пришлось в трех водах. Внезапно ей стало не смешно, горло перехватила судорога. Той ночью немцы забрали троих детей: малыша Люсьена – ему было два года, Мартена и ее подругу Катрин. Рене не хотелось об этом говорить. Слушатели ждали, но история окончена. Она хорошо старалась и выиграла игру. Больше рассказывать нечего. Катрин редко вставала по ночам. Ей не приходилось бегать по ледяному коридору в туалет, как Рене.
Катрин всегда спала как убитая. Она была гораздо спокойнее Рене. Верила, что снова увидит родителей. Рене не разубеждала ее. Катрин была веселая и милая, много всего знала, умела играть на пианино, помнила названия драгоценных камней и тексты песенок. Катрин проиграла, и это было несправедливо.
Луиза ждала, что они вернутся к игре, но Рене не то что играть – слова произнести не могла. Она впервые озвучила свои воспоминания. Воспроизвела их со всей силой, ясностью и юмором, на какие была способна. Попыталась отстраниться, но не сумела, и это ее травмировало. Нужно было хранить под спудом ужасное воспоминание о событиях, которые могли положить конец ее короткой жизни. Она так и делала целых два года, но не забыла, как сидела, задыхаясь от пыли, не смея дышать, луч фонаря шарил по куче, а потом стал удаляться и в тысячный раз мелькнул на уровне глаз. Во сне солдат всегда ее находил, вернее, она сама вылезала и спрашивала себя: «Может, я поторопилась, может, он меня не заметил?» Рене каждый вечер молилась, чтобы больше не видеть этот сон, и теперь, поделившись воспоминанием с другими людьми, поняла: кошмару пришел конец.
Бидоны стояли на земле. Матиас не удержался от искушения и отхлебнул теплого парного молока, потом вытер рот рукой, оставив на верхней губе белые усики. Жанна бросила на него вызывающий взгляд и шагнула вперед, оказавшись на расстоянии поцелуя, и Матиас почувствовал, как напряглись соски девушки. Она коснулась губами влажно-жарких мужских губ, но Матиас оттолкнул ее. Девчонка неуправляема, связываться с ней слишком опасно. Уже два дня он ежесекундно рискует своей шкурой, не стоит усугублять… Матиас всегда умел использовать женщин, которые неизменно поддавались его мужскому обаянию. Любовницы (как, впрочем, и «претендентки») очень помогали ему при внедрении, но здесь, в этом замкнутом пространстве, девушка могла только помешать. Им с Рене нужно уходить, и как можно скорее.
