Перед нами стояло большое здание в готическом стиле, пожалуй, единственное, что отличалось в этой однотонной серой улице. Пройдя в средину — удивилась. Залы были просторными и наполнены светом. Не было серости. Светлые стены, деревянный пол, много картин и скульптур различного времени. Заметила «Мона Лизу» и «Грозовой перевал», скульптуру Венеры Милоской. Остальные произведения были более вычурными или очень простыми.
— Это зал искусства двадцатого века, что Вас интересует, леди Данс? — спросил выходящий смотритель, он был обычным человеком, старым, сморщенным и совершенно не вызывающий симпатии, — Вы наконец соизволили посетить свою родную планету?
— Да, соизволила, — ответила в его же тоне.
— И что же Вас привело? — он нахмурившись посмотрел на меня.
— Меня интересует капсула принадлежащая мне.
— Все что здесь находить, принадлежит этой планете. А девушкам вроде Вас, стоит вообще подальше держаться от сюда.
— Да я бы с удовольствие еще пару тысяч лет не видела, в какую помойку вы превратили мой дом, — в сердцах выкрикнула и прикрыла глаза. Нас несомненно сейчас вышвырнут, а все это моя вина. Нечего продолжать старую практику: сначала делаешь — потом думаешь. Тишина продлилась очень долго, приоткрыв глаза заметила, что Алекс дает старику деньги. Тот понятливо кивает и уже более добродушно смотрит в мою сторону, — Продажные сволочи. Неужели люди стали столь мелочны?
Вопрос был риторический. Но Нилом решил ответить на него.
— Люди на этой планете в отчаянии, — тихо, над ухом проговорил он.
— Они сами довели планету до такого, а теперь в отчаянии пытаются спасти ее остатки. Ей не долго осталось, — тяжело вздохнула. Исполин прижал к себе сильнее и проговорил немного громче:
— Если она все еще поет, значит не все потеряно. Каждая живая планета издает постоянную мелодию, у каждой она уникальна.
— А Солнце слышно, будто биение сердца. Мне кажется, это происходит, потому что оно сердце этой системы, — слабо улыбнулась.
— Каждое Солнце стучит как сердце, — просветил исполин, — Когда вернемся на орбиту, послушаем Землю.
Слабо кивнула и Алекс направил нас в нужный зал. Хотя это можно было бы назвать небольшой комнатой метров 30 квадратных. А посредине комнаты стояла капсула и только. Никаких картин, опознавательных знаков. Ничего.
Я прошла к капсуле и провела рукой по холодному металлу. Представляя как здесь лежит, моя мама или Кэтрин, а может отец смог выжить? Капсула имела небольшую деформацию, что несколько напугало меня. Трещина не образовалась, но это могло глобально повлиять на ее работу в целом.
