Отрабатывая версию "медбрат", группа Заботкина проделала титаническую работу по проверке медицинских работников города. В первую очередь были запрошены данные на медиков, отстраненных от практики решениями судов. Их тут же взяли под наблюдение. Впервые за историю Скорой Помощи Петербурга угрозыск изъял учетные карточки всех сотрудников этой медицинской службы. В руках оперативников оказалось более 2 тысяч фотографий врачей, санитаров, медсестер, водителей машин с красными крестами. Об этом не знал никто, кроме Главного врача и начальника отдела кадров Скорой. Соблюдая строжайшую тайну, розыскники приступили к внимательной отработке каждого подозреваемого. Таких оказалось около семидесяти. Это были мужчины в возрасте от 25 до 40 лет. За ними установили наблюдение.
В это же время оперативники посетили всех стариков, потерпевших от грабежей и разбоев. Пожилые, болезненные люди горько рассказывали о том тягостном дне, когда их обобрали. Все они говорили одно и то же: раздался звонок в дверь. Пришел врач из поликлиники, сказал, что у пациента плохие анализы. Он производил короткий осмотр, иногда мерил давление, затем предлагал сделать укол. После инъекции старики теряли сознание, а когда приходили в себя, видели свое жилище опустошенным. Медбрат и его вероятные подручные подвергали квартиры пенсионеров разграблению. Около тридцати потерпевших дали описание основного преступника, по которым были составлены композиционные портреты. Это был человек ростом около ста семидесяти сантиметров, нормального телосложения, лицо овальное, стрижка короткая. В остальном сведения очень часто были противоречивыми. Понятно, что слабые зрение и память, короткое время общения с посетителем, его возможная маскировка, не позволяли правильно уточнить детали.
Фотороботы преступника были переданы на экспертизу. Перед специалистами ЭКУ была поставлена сложная задача: сравнить 30 фотороботов с 70-ю фотографиями работников Скорой Помощи.
В канун Нового 2000 года произошло еще одно преступление из серии "Медбрат". В Петроградском районе родственниками в своей квартире был обнаружен труп пенсионерки Саниной. Какой-то негодяй вбил ей в сердце длинную отвертку. На локтевом сгибе эксперт зафиксировал след укола. Растущие наглость и цинизм группировки возросли: на зеркале трюмо преступник оставил надпись помадой: "Жизнь - это кайф!". И снова - ни одного отпечатка пальцев.
Заботкин был вынужден просить дополнительные силы, чтобы усилить проверку еще одной версии - "Наркоманы". Решением руководства личный состав Управления по борьбе с незаконным распространением наркотиков прошерстил микрорайоны, где совершались убийства. В наркоманских притонах тщательно осматривались вещи, которые могли быть крадеными. Особенно проверялись медицинские работники, состоящие на учете в УБНОН.
