, задерживающий спасение, тормозящий победу, ущерб для граждан, отдых для врагов»
(Surge, age, inquit, ignavum pecus, canis mute, mora salutis, cunctatio triumphi, dampnum civium, solamen hostium)
[398]. В версии Раймунда Анжильского, в определенный момент, не выполняя предписания Андрея, Петр заболел глазной болезнью и предполагал, что это связано с его бездействием
[399]. В последний же раз Андрей угрожал ему уже напрямую
[400]. Общеизвестно, правда, что находка копья вызвала сомнения у определенного круга лиц, в результате чего пришлось организовать ордалию, в результате которой Петр Бартелеми умер.
Останавливаться подробно на анализе случая с реликвией копья не стоит, ибо по этому поводу имеется достаточно обширная литература[401]. Стоит заострить внимание лишь на одном моменте, который до сих пор был обойден стороной: какой эффект произвела находка на войско крестоносцев? Вольфганг Гиезе в своей статье указывает на наличие в письме Ансельма из Рибемонта епископу Реймса (июль 1098 г.) и в письме Боэмунда и других предводителей папе Урбану II (сентябрь 1098 г.) сообщений о вызванном находкой копья подъеме боевого духа[402]. Если же продолжить изыскания в этом направлении, то мы видим, что в хронике «Деяния франков» говорится: копье «извлекли они с великой радостью и трепетом. И поднялось безмерное ликование по всему городу»[403]. Сходную точку зрения разделяют производные от нее хроники (Роберт Реймсский, Гвиберт Ножанский, Петр Тудебод), хотя Гвиберт Ножанский повествует и о том, как для проверки истинности истории с явлением апостола Андрея Петра Бартелеми подвергли ордалии (о которой рассказывают также Альберт Аахенский, Фульхерий Шартрский, Раймунд Анжильский и Рауль Каэнский). Несмотря на то что производные от «Деяний франков» хроники представляют собой некритичную версию истории о находке копья[404], стоит отметить, что о народном энтузиазме и почтении к реликвии пишет Фульхерий Шартрский, который не является сторонником подлинности копья, а достаточно нейтрально описывает то, как произошедшая затем ордалия дала отрицательный результат[405]. Нейтрально относящийся к произошедшему Альберт Аахенский также упоминает подъем настроения народа при находке копья (in huius denique inventione et ostensione spes et letitia magna facta est in populo Christianorum)[406]. Таким образом, у нас есть основания полагать, что при всех имевшихся сомнениях, приведших к ордалии, определенный моральный эффект от находки святого копья действительно имел место. Таким образом, предписание отрыть копье сыграло определенную роль «божественной поддержки» крестового похода. В то же время стоит согласиться с Томасом Асбриджем, который справедливо утверждает, что находка копья все же не имела непосредственного влияния на то, что крестоносцы выступили сражаться против Кербоги, поскольку между двумя событиями был двухнедельный интервал
