Идея причислять к мученикам павших в бою была скорее в новинку. В эпоху раннего христианства мучениками считались сторонники веры, не сопротивлявшиеся преследованиям и покорно принимавшие мучения и смерть за веру, а теперь к мученикам стали относить воинов, павших в борьбе с врагами веры с оружием в руках[791]. Конечно, они могли, как мы увидим на примерах, считаться мучениками и в случае смерти от голода и других неурядиц похода, но все же в ходе военной операции. Строго говоря, идея мучеников-воинов, погибших во время боевых действий, была не новой[792], однако лишь в связи с крестовыми походами она получила широкое распространение[793]. До крестовых походов мы фиксируем лишь отдельные сравнительно редкие случаи причисления к мученикам павших в бою. Причем приводимые в историографии несколько примеров все относятся к XI столетию[794]. Лишь Р. Бартлетт приводит пример о нортумбрийском короле Освальде (убит в 642 г.), однако и этот пример также сравнительно поздний: самое ранее упоминание Освальда как мученика датируется около 1000 г.[795]
Переходя к рассмотрению идеи мученичества на материале крестовых походов, обратимся вначале к трудам П. Руссэ, Дж. Райлей-Смита, А. Бекера, К. Морриса, Г. Кодри и М. Фелькла. Именно они дали описание явления на материале источников по истории первого крестового похода, приведя многочисленные примеры[796]. Глядя на эти примеры, сразу можно заметить: их подавляющее большинство взяты не из выдержек из хроник, повествующих о пропаганде, а из повествований, выражающих сугубо мнение хрониста. Как справедливо пишет Райлей-Смит, вряд ли крестовый поход проповедовался как мученичество со времен агитационной кампании первого крестового похода (It is, moreover, far from clear that death on the crusade was preached as martyrdom from the first)[797]. В пересказах клермонской речи папы мало что говорит об обратном (как мы увидим далее, мученичество упоминается лишь в версии Гвиберта Ножанского; Райлей-Смит почему-то говорит еще и о Бальдрике Дольском, но подтверждения найти не удалось). Скорее же такое убеждение сформировалось по мере продвижения по Малой Азии (In other words, the conviction that dead crusaders had achieved martyrdom once again seems to have dawned gradually on the participants with the crossing of Asia Minor, as they became certain that they were engaged in a divine enterprise), что и отразилось затем в источниках.
Действительно, с одной стороны, в хрониках имеется много примеров, показывающих, что представление о крестоносцах как о мучениках имело определенное распространение в среде современников, по крайней мере, представителей церковных кругов, к которым относятся все авторы, кроме, как считается, анонимного автора «Деяний франков». Говоря о походе бедноты, хроника «Деяния франков», хроника Петра Тудебода, Гвиберта Ножанского и хроника Роберта Реймсского сообщают о мученичестве священника, который был убит во время совершения службы
