— Ну что проголодался? — спросил мой, появился через некоторое время мой конвоир, с аппетитом жующий запечённое мясо черепахи.
— Конечно, — признал я.
— Завтра мы встретимся с твоими дружками, — уверенно заявил он. — Завтра свершится возмездие великого Ара.
— Мне надо поговорил с твоим командиром, — напомнил ему я.
— Ренсовый плот совсем сгнил, — заметил конвоир. — Похоже, завтрашнего дня ему не пережить.
В этом известии для меня не было ничего нового, и я не счёл нужным его как-то комментировать. Хотя мне было что сказать по этому поводу. Интересно, неужели никто из них не задумывался над причиной столь странного поведения ренса, разложившегося за считанные дни. Похоже, действительно, никто. В конце концов, ни один их них никогда не был в дельте. Они просто решили, что в этом нет ничего необычного.
— Но я принял кое-какие меры. Теперь наш отряд разместится вместе с другими парнями на трёхбрёвенном плоту, — сообщил он.
— Я голоден, — напомнил я.
— Тот плот тяжелее, — усмехнулся мужчина. — А у них только два шеста.
— Дай мне еды, — попросил я.
— Пожалуй, нам нужно тягловое животное, — словно размышляя про себя, произнёс он.
— Я хочу есть, — снова напомнил я о себе.
— Пожалуй, использовать тебя будет хорошей идеей, только придётся сделать сбрую, — как будто только что придя к такому решению, сказал конвоир.
— Я голоден!
— Что, и правда проголодался? — осведомился он.
— Да! — простонал я, захлёбываясь слюной от витавшего в воздухе запаха запечённой черепахи и довольных криков и шуток веселящихся вокруг мужчин.
— Ну так вот же твоя еда, — захохотал он. — Жри, косианский слин.
Я не желая верить своим ушам, ошарашено уставился на него.
— Это еда самая пригодная для шпионов, — давясь смехом, выговорил конвоир и болезненно пнул меня в бок. — Открывай свой рот и жри!
Мне ничего оставалась кроме как открыть рот, в который он тут же засунул одну из пиявок.
— Жуй, — приказал он.
Дождавшись, когда я содрогаясь от отвращения проглочу прожёванную пиявку, мой мучитель положил мне в рот следующую, и проконтролировал, чтобы я съел и её. Оставшихся пиявок он, с брезгливым выражением на лице, подобрал с песка и выкинул в воду.
— Советую тебе как следует выспаться, слин, — бросил он напоследок и, отвернувшись, ушёл к своей веселящейся компании.
Некоторое время я спокойно лежал на спине, стараясь не обращать внимания на окружающее меня веселье. Моральный дух этого отряда за ночь поднялся на небывалую высоту.
