Я задрожал от отвращения.
— А ну не приближайтесь к плоту, — предупредил меня мужчина сверху.
Я снова вздрогнул, почувствовав ещё одно такое существо, присосавшееся к ноге.
— Хо! — предупреждающе крикнул вперёдсмотрящий, стоявший на высокой платформе, установленной на носу одной из барж. — Внимание!
Стоя там, он имел возможность смотреть поверх верхушек ренса и видеть дальше всех.
— Вон там! — указал он пальцем. — Впереди закрытая баржа!
Рядом с ним сразу появился офицер и, прикрыв глаза от солнца ладонью, примялся вглядываться вдаль.
— Точно парни, — крикнул он, посмотрев вниз. — Это баржа не из наших! Мы почти настигли их!
В ответ на его сообщение округа взорвалась радостными криками почти тысячи глоток.
— Вперед, парни! — кричали другие офицеры. — Поднажмём!
Солдаты, с неизвестно откуда взявшимися силами, устремились вперёд.
Приветственные крики всё ещё долетали сзади, куда постепенно докатилась радостная новость.
— Туда, — закричал кто-то за моей спиной. — Погоня скоро закончится. Месть Ара в наших руках!
Скорей бы уже! Моя шея была стёрта уже почти до мяса.
— Ничего слин, — злорадно проговорил тот же голос, — скоро Ты увидишь как твои косианские наниматели будут падать под нашими клинками!
А меня трясло от отвращения. Я почувствовал, как двум первым пиявкам на спине и на ноге, присоединилась ещё одна. Эта присосалась на спине рядом с первой.
— Тяни давай, — приказал солдат с плота, — чего стоишь как истукан.
Снова мне пришлось тащить за собой плот, налегая на веревку, до крови стёршую боковую сторону шеи.
Солнце уже почти добралось до зенита. Мы понемногу сокращали расстояние до замеченной баржи. Время от времени её даже было видно в просветах между островками зарослей ренса.
Через какое-то время солдаты Ара, как сидящие в лодках и на плотах, так и двигавшиеся пешком, начали петь. В ответ, болото начало вплетать в их пение своё, отражённое эхом.
— Что это за баржа? — внезапно спросил я, краем глаза заметив нагоняющее нас судно.
То что проплывало мимо нас, настолько не соответствовало окружающей нас действительности, что казалось каким-то миражом, видением из другого мира. Пурпур и позолота, искусно вырезанная голова ганта с острым клювом и изящно выгнутой шеей в качества носового украшения, доски кормы, украшенные замысловатой резьбой, выглядели, словно перья гигантской птицы. Это была даже не баржа — произведение искусства, легко рассекавшее водную гладь. Посередине возвышалась открытая, позолоченная конструкция, покрытая просвечивающим на солнце золотистым тюлем. Даже шесты, которыми эту баржу приводили в движение несколько мужчин, были позолочены. Вся эта вычурная роскошь являла собой удивительный, бессовестный контраст с изнурёнными, голодными, оборванными мужчинами битком набитыми в совсем другие суда. Нечего было этому делать в дельте, его место где-нибудь в городском канале или на спокойном водном пути.
