— Я могу говорить, Господин? — спросила Темиона, обращаясь к Боротну, не переставая извиваться перед ним.
Надо признать, это был смелый поступок с её стороны.
— Да, — разрешил мужчина, севшим от волнения голосом.
— Господину понравилась рабыня? — осведомилась она.
— Да! — прохрипел Бортон.
— Возможно, он даже находит меня возбуждающей? — игриво сверкнув глазами, поинтересовалась женщина.
— Да! — воскликнул он, почти со страданием в голосе. — Несомненно, да!
— И я вовсе не кажусь ему излишне толстой, не так ли? — не унималась Темиона.
— Нет! — он сказал. — Конечно, нет!
Наверное, стоит напомнить, что поскольку рабыня — это домашнее животное, то её питанию уделяется особое внимание. Большинство рабовладельцев держит диету своей собственности под строгим контролем, то же касается и её отдыха, физических упражнений, дрессировки, и других аспектов жизни. Некоторые работорговцы, работающие на определенных рынках, например, таких как рынок Тахари, сознательно откармливают рабынь перед торгами, иногда запирая женщин в тесные клетки, лишая возможности двигаться, и даже насильно кормят их высококалорийной пищей. Однако большинство рабовладельцев предпочитает держать своих невольниц в размерах и весе оптимальных для их здоровья и красоты, со своей точки зрения, конечно.
— Но может быть, Господин считает меня глупой? — предположила женщина.
— Нет, — мотнул головой бородатый здоровяк. — Не считаю!
Такие особенности, как интеллект и воображение ценятся в рабынях не меньше их внешности. Ведь это очевидная гарантия того, что женщина со временем может стать превосходной рабыней. Следует заметить, что властвовать над такими женщинами, причём полностью, для понимающего мужчины особенно приятно.
— Возможно, Господин думает обо мне, как о тарскоматке? — продолжила расспрашивать Темиона.
— Да нет же! — заверил её Бортон.
— Берегись, — предостерег рабыню Филеб, недвусмысленно продемонстрировав плеть, зажатую в руке.
— Пусть она говорит, — велел бородач, напряжённым голосом.
Честно говоря, я не думал, что сейчас у кого-то повернулся бы язык сравнить эту рабыню, так завораживающе извивавшуюся перед посетителями, с тарскоматкой. Скорее уж, учитывая то, что она сейчас вытворяла, у неё были все шансы заслужить сравнение с самкой слина. Впрочем, подобные причуды запросто выбиваются из любой женщины с помощью простой плети.
— Увы, — словно обиженно пожаловалась, — некоторые полагают, что я не гожусь даже на корм слину!
