Со стороны берега Воска доносился плеск волн могучей реки.
— Несмотря на то, что мы все шестеро, включая меня саму, как Вы, наверное, помните, были свободными женщинами, нас, к нашему возмущению, собирались приковать к фургону маркитанта вести цепью за шеи и вести голыми в караване, как простых рабынь.
— Ты осмелилась возразить? — спросил я.
— Не только я, но и Клио, возможно, Вы её помните, — ответила она.
— И чем же это для вас закончилось? — поинтересовался я, усмехнувшись, поскольку, уже знал ответ.
— Нас выпороли, — обиженно сообщила мне женщина. — Причём это сделала ужасная женщина, которую звали Лиадной и которую поставили над нами первой девкой. И это притом, что мы были свободны и она простой рабыней!
Лиадну я помнил. Прекрасная девушка! Найдя её во время грозы под фургоном её владельца, завёрнутой в брезент и дрожащей от страха и холода, я, не удержавшись, попользовался ей. Но я заплатил владельцу рабыни за её использование, оставив монету во рту девушки. У меня не было сомнений в том, что она станет превосходной старшей рабыней, способной доходчиво преподать её свободным сёстрам некоторое понимание их женственности, а потому поручил Эфиальту наутро приобрести и её.
— После этого ни у кого из нас даже мысли не возникало о непослушании, — добавила женщина.
Точно так же я не сомневался, что Лиадна будет держать этих высокомерных, испорченных свободных женщин под великолепной дисциплиной. И, конечно, эта моя уверенность была полностью подтверждена, когда позднее в я увидел их в косианском лагере близ Форпоста Ара выстроенных с завязанными глазами в шеренгу на коленях, голых и скованных цепью за шеи.
— В конце концов, мы оказались в лагере войск Коса под стенами Форпоста Ара, — продолжила бывшая Леди Темиона. — Там нас держали голыми и скованными между собой за шеи и под постоянной угрозой плети, а однажды утром нам всем завязали глаза и кому-то показали.
Я не хотел, чтобы они знали или, по крайней мере, знали наверняка, что именно я был тем, кто выкупил их, тем более что это было сделано не столько ради удовольствия или тщеславия, сколько ради моих собственных целей. Впрочем, в подобном поведении не было ничего необычного. Похитители далеко не всегда сразу ставят пленниц в известность относительно своей личности. Зачастую бывает забавно держать женщин в неведении относительно того в чьей власти они оказались. Пусть они помучаются от неопределённости. Пусть в их испуганных мозгах бешено помечутся самые дикие мысли. В конце концов, сочтя, что прошло достаточно времени, похититель показывает себя своим жертвам, возможно подтверждая при этом самые худшие их ожидания.
