— Подожди, Тото, я тоже встану.
— Приготовь мне одежду, пока я буду в ванной, — сказал прокурор, потирая подбородок, поросший редкой, жесткой щетиной. Когда только, наконец, кончится эта сумасшедшая свистопляска? Он сыт уже всем по горло, этими беспрерывными «чрезвычайными происшествиями». Решение о блокировании капиталов и имущества похищенных лиц было как острый нож, воткнутый в его тощий бок. Настаивать на принятии такой меры просто вошло теперь у его помощников в моду. Практически это означало, что родственникам похищенного запрещалось вносить требуемую сумму выкупа, и вызывало постоянные трения между столичным прокурором и его помощниками, между самими помощниками, будоражило общественное мнение, печать, министерства юстиции и внутренних дел. Он жил в вечном страхе, что впервые после принятия нового решения требование похитителями выкупа будет предъявлено именно на территории, находящейся под его юрисдикцией. Тогда ему достанется сполна; все стенания и скрежет зубовный обрушатся на судебные власти, принявшие это бесчеловечное решение. Таким нападкам не подвергнутся и сами похитители — бандиты и убийцы.
Преступления стали теперь совершаться под новой вывеской, причем этой гениальной находке бандитов немало способствовали газеты. Теперь преступники всякий раз обязательно приводили какие-нибудь свои политические мотивы. Для этого годилось любое преступление: похищение и ограбление банка, принуждение к проституции и зверское изнасилование. То же происходило при бунтах в тюрьмах, при сопротивлении аресту на улицах и когда скрывались от правосудия. Причем реакция у бандитов была поистине молниеносная. Допустим, какой-то парень по фамилии Фолькиньони во время демонстрации попадает под трамвай. Немедленно появляется «бригада имени Фолькиньони», а в нее, как только им потребуется, вступают обыкновенные уголовники.
— Тото, машина пришла, — объявила жена, стуча в дверь ванной.
— Сейчас иду, — раздраженно ответил прокурор, сполоснув лицо холодной водой.
В сущности, может, оно и к лучшему. Пускай жестокие дикари вступают в «красные бригады» и подрывают тем самым доверие к марксизму. Точно так же, как веру в идеалы правых подрывает ничуть не меньшая кровожадность неофашистов, которые тоже называют себя «идейными».
Прокурор продолжал молча одеваться, не обращая внимания на бестолковую болтовню жены. Кто там из ребят уже на месте? Кажется, сегодня дежурство Де Леонибуса. Уже неплохо: Де Леонибус — не сторонник решения о блокировании и вообще человек вполне надежный. Как бы то ни было, когда несколько дней назад он говорил по телефону с Мариани-Таццоли, генеральный прокурор немного его успокоил и назначил встречу на следующей неделе. «Тогда вместе и обсудим вопрос о блокировании», — подбодрил шеф прокурора Рима. Да, генеральный прокурор Мариани-Таццоли — весьма высококвалифицированный и опытный юрист. Нельзя сказать, что у них сложились идеальные отношения, но, во всяком случае, в чрезвычайных обстоятельствах на него всегда можно положиться.
