Итак, Нумизматический музей. Хоть он и увлекался классической литературой и вообще древностью, его познания в старинных монетах ограничивались теми, что были воспроизведены с познавательной целью в латинских текстах. Монеты времен Лукулла[55], Силлы[56], из города Конофона. Он отчетливо представил себе фотографию (в правом углу сверху на первой странице речи Цицерона) — монету, отчеканенную после смерти Цезаря. Круглая, с зазубренными краями — голова Брута на лицевой стороне и республиканская шапочка между двумя кинжалами на обороте. Есть ли среди музейных монет и эта?
Что же до нужных помощников, пара пешек у него есть, да к тому же один из сторожей, Феличе Шиельцо.
Он спросил себя, откуда Коллорини узнал о его связях с семейством Шиельцо. Ведь он был еще и крестным отцом сына Феличе. Впрочем, в Неаполе и на побережье Амальфи было полно пеппинель и пеппино, которых он держал в церкви на руках. По южному обычаю хорошо иметь крестным отцом человека уважаемого и влиятельного, чтобы тот оказал покровительство, конкретное, но обычно куда более ограниченное, чем то щедрое, но неопределенное, которое обычно обещают перед алтарем при крещении.
Момент для «операции» был благоприятным, если понимать под «моментом» последние годы, когда беспрерывно оскудевали музеи, закрытые для посетителей, но, увы, открытые для воров. Ограблению музеев, правда, как умели противостояли жалкие группки сторожей, но до того малочисленные, что приходилось удивляться, каким образом в музеях еще оставалось кое-что для обозрения.
«Вся трудность заключается в том, чтобы связаться с нужными людьми, не дав полицейским ищейкам пронюхать об этом», — думал дон Джузеппе. «Если только этих дворняжек можно назвать ищейками», — мелькнула у него мысль, когда он краем глаза следил за Коллорини, который шел по откосу. Трое молодых полицейских, следящих за ним, видимо, чувствуют себя людьми шерифа, иными словами, сержанта Траинито, которого после фильма с Теренсом Хиллом в главной роли все звали Троица. Кстати, молодежь выражает ему свое беспредельное восхищение. Но кем бы они ни были, ищейками или дворняжками, вставать рано утром они не любят. Дон Джузеппе вскоре это заметил. Очередной сыщик проморгал важнейшую встречу и сейчас возвращался, чтобы доложить о том, что поднадзорный опять ловит рыбу. Вот только не у Пьяццуолы, а в леске Лечче. Так, хорошо, хорошо! Главное — установить нужные связи.
Конечно, лучше, если бы Коллорини сделал свое предложение несколькими днями раньше. Тогда можно было бы использовать Чириако, которому он поручил лишь отправить из Виченцы два анонимных письма с доносом, одно карабинерам, другое — самому дону Джузеппе. Теперь он убедился, что письма его вскрываются, но цели он преследовал две — вдолбить карабинерам в голову, что к смерти торговца наркотиками Энцо Калоне он не причастен, и навести полицию на след Дядюшки Нтони. Пусть этот тип поймет, что такие дурацкие шутки лучше проделывать с себе подобными. Если Дядюшка Нтони решил потешаться над ним, зная, что он в далекой ссылке, то он крупно ошибся.
