Стройная блондинка с нежным лицом и недобрыми темными глазками, почти сходящимися у переносицы. Искусно подкрашенные, они все-таки оставались маленькими и слишком близко посаженными. На вид ей было лет двадцать.
— Добрый вечер, рад познакомиться, — не вставая, сказал дон Джузеппе.
Лаурета закрыла дверь и подошла к нему поближе.
— Добрый вечер.
Голос полностью гармонировал с бесцветными глазками, такой же угрюмый и бесцветный.
— Садитесь, — дон Джузеппе указал на диванчик напротив окна.
Лаурета прошла вперед и села, но не на диванчик, а на стул возле письменного стола.
Они оглядели друг друга. Он — деланно равнодушно, она — зорко-оценивающе. Вблизи ноги у нее оказались тонкими. С годами они наверняка станут такими же сухонькими, как у тетки. «Неужели и зубы у нее такие же кривые, как у вдовы Косма?»
— Я девушка Стефано Коллорини, — неожиданно сказала она.
Это имя вызвало у Барона тьму ассоциаций, но он, верный правилу, что при любой неясности нужно сохранять полнейшую невозмутимость, почти ничем внешне не выдал своего интереса. На лице отразился лишь немой вопрос. Чуть подняв брови и легонько покачав головой, он как бы сказал: «Так, и что с того?»
— Ну хоть по имени-то вы его знаете? — не сдавалась Лаурета.
— Коллорини? Почему я должен его знать? — спокойно спросил он.
Он протянул руку, взял из пепельницы потухшую трубку, достал из кармана кожаной куртки кисет и неторопливо принялся набивать трубку табаком.
— Вы что же, газет не читаете? — вспылила Лаурета, которая надеялась, что имя этого известного во всей Северной Италии бандита вызовет у Барона живейший интерес.
Она порылась в своей сумке, выложила оттуда на стол пачку газетных вырезок и пододвинула их к Барону.
— Коллорини хочет с вами поговорить, — добавила она.
Дон Джузеппе бросил на нее любопытный взгляд, затем снова занялся трубкой. Хорошенько спрессовал табак и сунул трубку в рот, коротенькая спичка зажглась и сразу погасла. Тогда он сгреб вдруг со стола газетные вырезки, скомкал их и поджег другой спичкой.
Ответная реакция девушки была неожиданной и чрезмерной. Она мгновенно вскочила и загородилась локтем, точно Барон целился в нее из пистолета.
На недоуменный взгляд дона Джузеппе Лаурета ответила взглядом откровенно враждебным и схватила, словно это драгоценная реликвия, три уцелевшие газетные вырезки.
Барон между тем поднес горящий бумажный факел к трубке и потушил его, лишь когда огонь стал подбираться к пальцам. Он с видимым наслаждением глубоко затянулся, взглянул сквозь облачко дыма на девушку, небрежно откинулся на спинку кресла и обронил:
