Вот и сейчас в кресле сержанта Брандолина сидел доктор Лаццерелли из оперативного отдела Виченцы. Он свирепо ругал карабинеров: ведь в тот самый день, когда преступники подожгли машину с трупом, сведения о точном местонахождении поднадзорного Паломбеллы отсутствовали.
Ну а в том, что сожгли уже труп, сомнений не оставалось — вскрытие показало, что незнакомца задушили. Что же до самой спаленной машины, то она принадлежала адвокату из Виченцы, уехавшему по делам за границу. Его удалось разыскать в одной из гостиниц Линца. Получив столь приятную весть, он сказал, что, путешествуя поездом, всегда оставляет машину на стоянке привокзальной площади.
— Позвольте заметить, доктор Лаццерелли, — успокоил его сержант Траинито, — что наблюдения мы не прерывали. С утра позавчерашнего дня до утра вчерашнего дня Паломбелла не выходил из дому. Ему нанесли пару визитов.
Доктор Лаццерелли сердито покачал головой с копной сильно поседевших волос. Он испытывал необъяснимое пренебрежение к захолустным отделениям карабинеров под командой какого-нибудь старшего сержанта, а то и просто сержанта.
— Ах визиты! — сердито отозвался он. — Ссыльным обычно запрещено принимать визитеров!
— Вот именно, что обычно. Вы точно выразились, лейтенант. Но Паломбелла получил разрешение министерства.
— Неплохо устроился этот босс с Юга! Зачем было ссылать его сюда, если он сохранил все связи!
Теперь гнев Лаццерелли обрушился уже не на местную полицию, а на продажных чиновников министерства.
— Ну и сколько же длился визит?
Траинито сверился с докладной.
— Рокко Пиццуто, управляющий поместьем «Аранчето» в провинции Солерно, принадлежащим Паломбелле, прибыл на машине светло-голубого цвета, марки «лей-ланд» с номерным знаком «СА 235 122» в шестнадцать часов пятнадцать минут и уехал в девятнадцать часов. Лаццерелли в сердцах чертыхнулся и кулаком стукнул по столу, чему сержант Траинито втайне порадовался.
— Зачем, спрашивается, их переправляют сюда на Север, где они всем отравляют жизнь, будоражат спокойные прежде городки, мутят тут воду? Чтобы они еще лучше обделывали свои грязные делишки под прикрытием тех самых мер, которые должны были бы их обезвредить?! «Господин судья, разве ж я мог? Я ведь нахожусь под особым наблюдением», — с иронией промяукал Лаццерелли, неумело подражая южному диалекту.
— Вчера Паломбелле нанесли второй визит, — неумолимо продолжал докладывать Траинито, с трудом сдерживая улыбку. Когда он смеялся, его круглое лицо довольного кота подергивалось сетью морщинок, и без того усеявших лоб и щеки.
